– Нет! – я отшатнулась.
Он что, решил посадить меня под замок? За то, что сам изменял, и я это застукала? Немыслимо, просто немыслимо. Он еще хуже, чем мне показалось поначалу.
– Да, – отрезал Райдэн. – Если куда-то понадобится, то пошли за мной слуг. Я решу, действительно ли тебе это надо.
– И что, сплетни больше тебя не пугают? – я попыталась зайти с другой стороны, хватаясь за последнюю надежду.
– Все видели, какой ты была сегодня бледной. Никого не удивит, что королеве немного не здоровится. А будешь послушной, и я отменю этот запрет, – выпалил Райдэн. – Теперь пей.
И он протянул мне пузырь, наполненный зеленоватой вязкой субстанцией.
– Что это? – спросила с подозрением, решив на время умерить пыл, чтобы Райдэн не взъярился еще больше и не придумал что-нибудь новенькое.
– Витамины и средство от головы, которое прописал тебе лекарь. Новое я принесу завтра.
Я взяла бутылек, осторожно понюхала, но пахло от него горькими травами, не более.
– Линда, пей! – рявкнул Райдэн так, что едва не выронила лекарство из рук.
Словно по заказу, в висках запылало почти нестерпимо. Из глаз брызнули слезы, и я залпом осушила содержимое. Сразу стало немного полегче.
– Умница, – скупо похвалил меня Райдэн и развернувшись, ушел.
После этого небольшого скандала нервы были на пределе, и чтобы хоть как-то отвлечься, я подошла к книгам, взятым из библиотеки. Вряд ли у меня сейчас вышло бы почитать, ведь мысли скакали туда-сюда, то проклиная Райдэна, то пытаясь осознать причины, по которым я полюбила его, а то и вовсе соскальзывая на Селину.
Машинально я открыла первую книгу, которую советовал мне советник Бакли, и тут же из нее выскользнул на пол листок бумаги.
Нагнувшись, я подняла его и развернула, сперва подумав, что это просто кто-то забыл закладку.
Но нет, это оказалась записка. Предназначенная мне. И судя по всему, написал ее непосредственно советник Бакли.
Дрожащими пальцами я держала слегка помятый лист, раз за разом перечитывая пару коротких строчек:
«Уверен, что вчера вы собирались прийти, но не смогли. Однако все можно исправить, моя королева. Просто напишите, когда, и я организую тайное место, о котором никто не сможет узнать».
Когда смысл написанного наконец проник в мое сознание, я сжала бумагу, и она рассыпалась тленом под моими пальцами.
Впрочем, слишком ошарашенная запиской, на магию я даже не обратила внимания, лишь отметив ее краем сознания.
Потому что куда больше меня волновало другое.
Советник Бакли. Неужели обвинения Райдэна были правдивы? Неужели я за его спиной могла спутаться с кем-то? Даже не с кем-то, а с высокопоставленным лицом королевства…
Нет, не верю.
Я не такая. Абсолютно точно не такая.
Даже если отбросить мои собственные чувства и нынешнюю боль. Даже если на секунду представить, что я вышла замуж по чужой указке, ничего не чувствуя к своему супругу (пускай это и не так). Я бы все равно не пошла на предательство.
Не нарушила бы клятву быть верной, и даже не из-за Райдэна, а из-за себя самой. Потому что это потом грызло бы меня изнутри, медленно убивая.
И тут же я осеклась, до крови прикусив губу. Как можно это утверждать, если я совсем ничего не помню? Ни Райдэна, ни Бакли, ни саму себя…
Нет, все равно должно быть иное объяснение. Может, у нас с советником деловая связь? Ага, за спиной у короля, что навевает вполне определенные мысли, и тогда дела обстоят еще хуже. Потому что одно дело измена постельная и совсем другое – государственная.
Я передернула плечами, отгоняя от себя эти совсем уж похоронные мысли.
Любая измена мне не свойственна. Тогда что?
Проверка от Райдэна? Хм… уже больше похоже на правду. А когда я бы пришла, король обвинил бы меня во всех грехах, и не просто бы запер в комнате, но и бросил бы в темницу… чтобы избавиться от ненужной жены, мешающей ему задирать подол кому попало.
Зато теперь мне точно известно, что вчера ночью я тайком собиралась встретиться с советником Бакли, но отчего-то оказалась в покоях Райдэна. Почему? Непонятно.
Стоп. Если бы это была ловушка Райдэна, то он бы ждал меня там, а не кувыркался бы с Селиной. Значит, король не в курсе и предполагаемая встреча с его советником действительно должна была остаться тайной для всех.