Чувствую язык, которым он проводит по губам, собирая сладкую газировку и карамель попкорна. Оставляя на мне свой след. Порочный и такой необходимый. Костя — единственный мужчина, которому я позволю всё. Всё, что он захочет.
После свадьбы.
Он отрывается от моих губ, смотрит в глаза, и я не вижу, что в них, лишь ощущаю на себе частое, горячее, сладкое дыхание.
— С ума от тебя схожу, Ань.
— А я от тебя давно сошла… — как тут не признаться после такого. Разве могло быть иначе, он ведь знает, что я к нему чувствую. — Мне страшно.
— Не бойся. Больно бывает только в первый раз, — трогает он мою коленку, а у меня ком обиды в горле. С ума сходит, в трусы залезть хочет, а ответственность брать кто будет?
Спихиваю его руку, и, как только заканчивается кино, иду к выходу. Он меня догоняет.
— Ну и чего ты?
— Домой меня отвези. Я устала, — отворачиваюсь и иду вперед. Дальше и дальше, к машине. Стою, обняв себя. Холодно уже. Он накидывает мне пиджак, обнимает крепко.
— Не дури, рано еще. Закат такой. Давай просто покатаемся?
— А приставать не будешь?
— Нюр, будет всё, как ты сама захочешь. Поехали? — целует он меня в щеку, в губы. Ласкает, и я стону. Так хорошо с ним. Так сладко. Рот словно сам приоткрывается, впуская его язык, давая тронуть мой.
Первый поцелуй, пусть и неуклюжий, — у кинотеатра. Теперь мне точно будет что вспомнить.
— Ты не целовалась, что ли?
— Не-а. Никогда, — качаю головой, не открывая глаз. Но молчание затягивается, хотя я и чувствую на себе его теплое, сладкое дыхание. Голова кружится, адреналин захлестывает, не дает здраво соображать. Ну чего? Открываю глаза, а Костя продолжает смотреть на меня, словно выискивая ложь на моем лице, на моих губах. — Не веришь?
— Хочешь, научу тебя.
Понятно же, что он говорит не только о поцелуях: он так сильно прижимается, что его «указку» я чувствую животом, даже через пару слоев ткани.
— Конечно, — тянусь я к нему, но он кивает в сторону.
— Давай в машину, отъедем немного, — он проводит меня к пассажирской двери и усаживает в машину, не забывая придерживать за талию, рождая внутри настоящий, дикий восторг, примешанный с безумием. Он рядом. Он рядом. Господи, да я на всё готова, чтобы с ним быть. Навсегда — только с ним.
— А маму забрать не надо? — спрашиваю, когда мы уже отъезжаем от парковки и тащимся мимо унылого городского пейзажа.
— Она уже доехала на такси. Написала сообщение. Не замерзла? Дрожишь вся, — он включает печку, а я качаю головой.
— Я не потому дрожу.
Жар по телу — волнами. Страсть теплится в груди. Желания такие естественные, словно мы не люди, а животные. Но стоит ему коснуться пальцами моей коленки, как страхи берут верх. Мне тяжело перед ним устоять. Особенно если он меня трогает. Внутри тут же взрывы пузырьков шампанского, от которого в голове шумит, а перед глазами темнеет.
Нужно отвлечься.
— Так значит, ты закончил?
— Да, уже и диплом получил. Теперь могу качать права в редакции. Ну, надеюсь.
— А что именно ты там делаешь? В своей редакции?
— Веду колонку. Сначала уговариваю людей дать интервью, а потом задаю им вопросы. Обещают в этом году эфир дать.
— О, это тебя по телевизору будут показывать?
— Именно. Ты только представь: в студии — Константин Громов, — в голове звучат аплодисменты, и я почти вижу, как он вышагивает к диванам, пожимает руку известной личности. Он будет великолепен. Я каждую передачу буду смотреть.
— Представляю. Уверена, у тебя всё получится. Ты всего добьешься.
— И тебя сегодня добьюсь? — наглеет он и снова опускает руку мне на колено. Я сначала убрать хочу, но в итоге сжимаю его ладонь, чувствую под кожей пульсирующие вены, точно такие же, как у меня. — Анют?
— Сегодня добьешься, а завтра уедешь?
— Да. Мне работать надо. В самом начале нужно пахать, чтобы чего-то добиться. Тут не до отношений.
— Ну это понятно, — всё-таки убираю его руку. Я вроде все понимаю, но всё равно сдаться не готова. С ним — или всё, или ничего.
Он сжимает крепче руль. Чувствую нутром, что уже раздражен. Был уверен, что теперь победа будет легкой? Я складываю руки на своей цветастой сумочке и смотрю вперед, вижу, что из города мы уже выехали.
— А мы куда?
— Я вроде обещал научить тебя целоваться. Везу нас на наш пруд. Или ты передумала?
— Нет, я хочу.
— Что хочешь, кнопка?
— Чтобы ты научил меня целоваться. Пригодится потом. Ты же уедешь, — говорю и отвожу взгляд. Чувствую эмоциональный подъем просто от того, как он напрягается, слушая про меня и других, гипотетических парней.