— Аверин — папин друг. — произношу тихим, слабым голосом.
— Да какой друг? Ну, служили они срочную вместе. И? Сколько раз они виделись за эти пять лет, Оль? Не нагнетай.
— И тем не менее, по звонку моего отца тебя сюда взяли. Благодаря ему и своему труду ты смог так подняться… А ты… ты воровать стал?
— Заебись, святоша нашлась. Как ежемесячно деньги с меня доить за квартиру, которая твоему папаше принадлежит, так это нормально, а мне лекции читать, ничего не понимая даже в этом, так это ты тут как тут. За собой ни хуя не видишь.
Я что, и это ему вчера рассказала?
Глава 11
— Я ведь тебя и засудить могу, Оль. — цедит Миша, кивком головы указывая на нетронутую чашку кофе. — Но я… хер его знает, вину за собой чувствую. Не злюсь. Отдам я тебе и деньги, и из квартиры съеду.
Это что? Почти цивилизованный разговор двух людей, которые не сошлись характерами?
Отчего-то внутри меня всё замирает в напряжении. Будто интуиция подаёт сигналы, что не всё так радужно.
— Кажется, я сейчас услышу «но», — взмахиваю конвертом, сжатым в руках, и подхожу к столику.
— Оля, это мошенничество. То, что провернул твой папа, иначе не называется. Я поговорил сегодня с Антониной Семёновной. Бабка по десятке в месяц себе на карман клала, за то, что продолжала притворяться собственницей квартиры и оплачивала нашу коммуналку. А сколько бабла я отвалил за эти два года, Оль? Там даже не пол-ляма. И да, я могу отсудить у тебя эти деньги. Не деньги, так часть твоего наследства. — ровным тоном проговаривает он.
— Мой папа не мошенник. — скрываю злость как могу. — Да, я не оправдываю его методы, но ты тоже хорош! Откуда ты взял деньги на землю и строительство? У тебя, оказывается, уже дом готов почти. Твой! О котором ты мне ни словом не обмолвился за последние годы. И так удачно у тебя всё совпало, да? До первого переноса нашей свадьбы успел купить. Чтоб в браке не строиться и при разводе не делить, да?
— Это рациональный подход. — как ни в чём не бывало, проговаривает он.
Ну да, рациональный. Всё верно. Какая семья, такой и подход.
Не хочется этого признавать, но его спокойствие меня пугает. Понимаю, что по-хорошему мне стоит для начала проконсультироваться с адвокатом, а уже потом бороться за репутацию своего папы, но надо же ещё и побольше материала собрать, большей информацией разжиться.
— В течение полугода я получу всё, что осталось мне от папы. — щурюсь и решаюсь на отчаянный шаг — разговор с мудаком! — То есть, декабрь. В браке. Моё наследство, полученное в браке, делилось бы между нами при разводе? — медленно сажусь в кресло напротив Миши и, не сводя с него пристального взгляда, тянусь за чашкой кофе, показывая всем своим видом — я готова к долгому разговору.
— Нет. — ухмыляется гадёныш.
А вот мне так не кажется. Я начинаю думать, что неспроста он так на осенней свадьбе зациклился. Может, там какой-то коварный план, какая-то афера, чтобы у меня тоже что-то отжать? А что? Человек явно об этом думает. Землю купил и стройку затеял, чтобы, не дай бог, не посчитали совместно нажитым и не поделили при разводе. Наверное, это или из-за его члена, который он в штанах удержать не может, или из-за желания на нас с папой нагреться.
— Было бы нет, Миша, я думаю, ты бы пришёл и всё мне рассказал. Объяснил свою позицию. У тебя были личные мотивы, как строиться до брака, так и явно имелись мотивы скрывать свою собственность.
— Есть нюанс, Олечка, — томно тянет гадёныш, — Я закон не нарушал. Что ты можешь доказать? Покупать недвижимость запрещено до брака, что ли? Нет. А может, я дом твоей мечты все эти годы строил? Сюрприз готовил.
Да уж, сюрприз удался. Березовский, оказывается, вообще специалист по сюрпризам! Высочайшего уровня!
— Да пусть это всё на твоей совести останется. — делаю глоток кофе и выжидательно смотрю на своего бывшего жениха. Слишком многое в моей голове не стыкуется. — Ты точно не из тех, которые не попробуют нажиться на этой ситуации. А раз уж ты мне даже сто тысяч выделил, как первый взнос… — поддаюсь вперёд и отодвигаю конверт с деньгами от себя подальше. — Чего ты хочешь?
Сердце пропускает удар. Я вижу триумфальный блеск в глазах, в которых тонула совсем недавно, и внутреннее холодею.
— У меня ничего нет! И хрен я тебе что отдам из папиного имущества и своего наследства! — выпаливаю, выдав своё истинное отношение к этому разговору.
— Блядь, Оль, ты за кого меня принимаешь? — не верю ни единой ужимке. — Я сказал, я верну тебе все деньги. Не хочешь жениться? Не надо. Это справедливо, в конце концов. — ха, аферист мне что-то заливает о справедливости. — Но твой отец поступил со мной нечестно. Несправедливо, Олечка. Я могу с тобой судиться, да, но кому это нужно? Тебе? Мне?