И наконец, передо мной открылась дверь. Мадам труппы дала мне кусок мыла и отвела к озеру, позволив помыться. Потом вручила чистую одежду и, благословив, дала на прощание куль с булкой хлеба и флягой родниковой воды.
Я вышла на дорогу.
Солнце светило сквозь молодые зелёные листья, тракт полностью высох и покрылся трещинками. Кое-где на него выползали ящерицы и грелись на солнце, пока их не спугивал проезжающий мимо экипаж.
Браслет скрывался под длинным рукавом. И теперь мне нужно было отыскать того, кто смог бы заблокировать сигнал от него.
Времени оставалось совсем мало.
Скрываясь лесом от возможных патрулей, я в скорости вышла к ближайшему городу и первым делом отправилась искать местную главную площадь, чтобы найти чаровницу.
Но здесь случилось то, что полностью изменило мои планы.
Площадь оказалась вся запружена людьми. Кто же знал, что именно сегодня здесь ярмарочный день! Я шла по краю площади, высматривая лавку чаровницы, но вдруг заметила, как в толпе замелькало знакомое мальчишеское лицо.
— Держи вора! – вопила какая-то женщина дальше в толпе, но никто не успевал сообразить, на кого смотреть, ведь мальчик был невысок, а бежал юрко, лавируя между зеваками.
Точно рассчитав, где он окажется через пару мгновений, я сделала шаг в сторону и поймала мальчишку за рукав. Тот, конечно попытался вывернуться, но в это время его ухо уже оказалось в моём цепком захвате.
— Ай-ай-ай-ай-аай! – вскричал он, пытаясь вывернуться, но не тут-то было!
Я не первый раз ловила этого паршивца.
— Ах ты гадёныш! – довольно произнесла фигуристая женщина, отбирая из рук мальчишки увесистый кошель. – Сейчас ты у меня попляшешь. Я из тебя выбью дурь!
— Право же, милая женщина, разве стоит? – с сомнением протянула я. – Думается мне, что в полиции лучше справятся и накажут паршивца так, что навек отобьёт желание воровать у честных горожан!
— Да что они ему сделают!
— Так в темницу на три дня. Он там волком выть начнёт.
— Ребёнка не посадят, – засомневалась она.
— Ещё как посадят! – я потянула за ухо, заставив мальчишку заскрипеть зубами от боли. – Поверьте, у меня большой опыт. Уж не раз таких ловила! С удовольствием отведу его в участок прямо сейчас и посмотрю на его прыть, когда закроется дверь с крошечным решётчатым окошком!
— Не надо, тётя! – жалобно воскликнул он. – Я больше так не буду, правда!
— Ещё как надо, – отозвалась я со всей строгостью. – Посидишь там, подумаешь над своим поведением!
— Но меня дома ждёт больная мама, – всхлипнул мальчик. – И три сестрички по лавкам, голодными слёзками плачут! Отца нет, кормить семью некому, отпустите, тётя!
— Ишь, размечтался. А как заливает!
Глаза мальчика покраснели, и обалдевшая женщина покачала головой.
— Отпустите вы его, пусть идёт. В такой беде кто угодно оказаться может, а больной матушке так и помочь некому будет…
— Он всё равно должен понести наказание, – я строго покачала головой.
— Я ведь работаю подмастерьем у кузнеца, если он меня не дождётся завтра, то выкинет за дверь, и кормить семью будет не на что, – мальчишка проронил скупую слезу.
— Вот полиции это и объяснишь, – хмыкнула я.
— Ох, ну пусть возьмёт хоть немного денег, – женщина, которая только что была готова мальчишку отправить на дыбу, теперь сама чуть не плакала. Она вытряхнула из кошелька горстку монет, отсчитала себе какую-то небольшую сумму, а остальное вложила в руки мальчонки. – Вот это отдашь лекарю с Весенней улицы, он твою маму вылечит, если это вообще возможно. А на то, что останется, купи сестричкам леденцов.
Потом она приблизилась ко мне и шепнула:
— Пусть мальчика поругают, но вечером отпустят, не то матушку ещё и удар хватит, когда кровиночка не вернётся.
— Так и быть, ваша взяла, – неохотно протянула я. – Но воспитывать молодёжь всё равно нужно!
— Нужно, нужно, кто же спорит! – шёпотом воскликнула она, а потом жалостливо склонила голову: – Но всё же войдите в положение.
Она бросила на прощание на мальчика полный сочувствия взгляд и поспешила туда, откуда пришла. Я потащила его дальше по улице – и зеваки медленно стали расходиться.
— Да пусти же, всё ухо оттянула, – недовольно процедил он, когда мы вошли в тихий безлюдный переулок.
— Ты опять за своё?! – зашипела я, склонившись так, чтобы смотреть ему прямо в глаза. – Тео, я тебя из таких передряг вытаскивала уже трижды, и трижды ты мне клялся, что больше не будешь воровать!
— Ну вот видишь, как хорошо сложилось, что ты была рядом. А если б не была, так я бы и ушёл от неё с полным кошельком!