Англичанин начинал свою работу по советским гражданам или против них — уж и не знаю, как правильнее выразиться — в Боливии, и его первенцем-новобранцем как раз и стал Макаров… Постепенно помимо тенниса и шахмат нашли они и другие точки соприкосновения: женщины, совместная выпивка…
…Однажды Джон предложил Макарову выписать себе вещи по каталогу, чего сотрудники нашего посольства тогда не могли себе позволить. Потом от англичанина последовали разные мелкие презенты, деньгами Макарова ссужал, ну ты понимаешь, коготок увяз — всей птичке пропасть…
Что-то не заладилась работа у молодого дипломата, то ли оттого, что жена уехала в Союз лечиться, то ли требования посла повысились. Словом, в рюмку стал он регулярно заглядывать. Ну а собутыльник тут как тут.
Во время одной попойки Скарлет предложил ему сотрудничество со своей разведкой. Макаров, по его словам, спьяну согласился. Да еще и сумму вознаграждения сам себе назначил — двадцать пять тысяч долларов за свои будущие шпионские услуги. Оцени, Олег Юрьевич, уровень притязаний «совка», впервые попавшего за границу! Сравни: Геннадий Сметанин, полковник ГРУ, что работал в 1983–1985 гг. в Лиссабоне, тот за свои услуги запросил миллион долларов, за что и получил в ЦРУ кличку Мистер «Миллион». А этот Макаров… Действительно, мельчает мир — мельчают идиоты…
Но Скарлет согласился, хотя и понимал, что имеет дело с ничтожеством, для которого даже двадцать пять тысяч долларов — огромные деньги.
— Неужели америкозы дали Сметанину миллион?
— Миллиона не дали, но вручили достаточно. За два года торговли секретами Сметанин выручил 360 тысяч долларов…
— И где он сейчас?
— Там, где деньги не нужны, — Козлов пальцем указал на потолок. — Расстреляли…
— А на что надеется Макаров? Что наказание будет соразмерно полученной им мизерной сумме?
— Трудно сказать, Олег Юрьевич, на что он рассчитывает, но еще труднее прогнозировать отношение к нему предержащей власти… На Руси гуманность по отношению к провинившимся всякий раз с приходом к власти новых людей претерпевала неожиданные метаморфозы.
Случалось, разоблаченных предателей приговаривали к расстрелу за преступления, которые по своему характеру и последствиям вовсе не требовали лишения жизни.
Сейчас другая крайность: Ельцин успел помиловать нескольких «кротов» из наших спецслужб, работавших на американцев. Они отбыли часть назначенного военным трибуналом наказания, и представь, им дали возможность уехать за океан. За что, скажи, такая милость?! В общем, у нас как всегда: человек либо параша, либо икона…
Англичане в случае с Макаровым поступили в лучших традициях разведки Генерального штаба царской армии: «стреляй по воробьям — попадешь и в сокола!». И правильно сделали! Нам будет наука, хотя кто у нас учится на ошибках? Ладно бы на чужих, как это делают умные люди, — из своих, к сожалению, не можем извлечь надлежащих уроков!
Казаченко, поняв, что шеф вот-вот пустится в философские рассуждения, поспешил переключить его внимание:
— На какую меру наказания может рассчитывать Макаров, Леонид Иосифович?
— Суд решит, а вообще, всякое может случиться. Лучше послушай, как он себя оправдывает…
Козлов включил магнитофон. Спокойный с хрипотцой голос неторопливо вещал: «Ни англичане, ни впоследствии американцы не ставили передо мной условия, что я обязан отвечать на все вопросы и делать то, что они мне укажут. Никогда, никогда этого не было… Сообщил я американцам только то, что сам посчитал нужным… Делал это дозировано… Мой шпионаж был очень близок к тому, что испокон веков делают все дипломаты мира. На что-то намекают, что-то раскрывают, что-то выведывают…»
— Вот так, все дипломаты, мол, это делают. Кто-то больше, кто-то меньше… Я ему на это задал вопрос: «А кто еще из ваших российских коллег двадцать пять тысяч долларов за светские беседы с иностранцами успел получить?» Он тут же замолчал! Да и что он на это может ответить?
— А как он от Скарлета к американцам попал?
— Англичанин объяснил Макарову, что такие крупные деньги — 25 тысяч долларов — имеют только американцы, ну, ты ж понимаешь! Уловка известная.