- У меня больше нет детей, Ян.
- Да как такое вообще могло прийти в голову?! –
Мне вообще надо ему верить? И что, если в первый или в пятый, как это вообще изменит тот факт, что я его презираю?!
- По-ло-жить, - разделяю слово на слоги. – Веришь – нет, мне всё равно, Кораблёв, сколько раз ты ей сделал приятно. Главное, что теперь вот здесь, - ударила себя в грудь. – Да пошёл ты!
Было? Было. Вокзал - перрон.
- Блин, Ян, ну что мне сделать?!
- Ты уже сделал всё, что мог.
Снова делаю шаг, коря себя за то, что всё ещё стою здесь, но успокаиваю тут же. Он хотел поговорить – поговорили. Запинаюсь обо что-то, налетаю на бордюр и падаю в снег спиной, чувствуя боль между лопатками. Шиплю, понимая, что лежу на чём-то твёрдом.
- Жива? – Кораблёв нависает надо мной, а над его головой рассыпается брызгами очередной салют. С Новым Годом! С новым счастьем. Ирония судьбы, чтоб её.
Если бы можно было забыть, но я не могу. Не потому, что рана свежая. Теперь каждый раз, смотря на него, стану вспоминать чёртов Новый год.
- Давай, - хватает меня, осторожно поднимая, и чувствую, как принимаю вертикальное положение. Молния сапога лопнула. Давно собиралась купить себе новые, видимо, теперь точно пришла пора. Собачка неизвестно где, голенище опало на снег, сияя меховыми внутренностями.
Кораблёв опускается на колени, но я дёргаю ногой.
- Ой, - цокаю, - давай без вот этого.
Но он уже обхватил мою икру ладонями. Горячие, сильные руки. Тепло разливается по телу. Делает вид, что пытается починить, на самом деле массирует ногу, будто это может что-то изменить. Приятно, чёрт возьми, это очень приятно, особенно, если отбросить тот факт, что он мудак. Но нет. Не могу.
- Кораблёв, - снова дёргаю ногой. – Полчаса закончились. Я так устала и хочу спать, правда. Свали в закат со своей Снегуркой. Она после мужа к тебе вернётся? Квартира нынче свободная.
Слышу смех и кошусь в сторону. Три парня идут, пошатываясь, но я слишком зла, чтобы понять очевидное. Они не пьяны. Вижу, как напрягается Эдик, поднимаясь в полный рост, и бросаю взгляд на его руки. Он собирается драться?
- Мужик, дай закурить, - говорит заплетающимся языком один, а второй отчего-то начинает обходить меня. Становится не по себе, и я невольно отступаю, чувствуя, как мешает порванный сапог.
- Не курю, - спокойно отвечает Кораблёв, смотря на одного из парней, и слегка поворачивает голову в сторону второго. Впереди стоящий ниже ростом, но это не мешает ему сказать.
- Ключи от тачки дал.
Голос немного хриплый, но уже обычный. Лицо плохо видно, поверх шапки капюшон, различаю редкую козлиную бородку. Тот, что рядом, принимается меня лапать. Оцениваю ситуацию. Их всё же трое. На рожон лезть не стоит. Осторожно беру ладонь, отодвигая от себя, и смотрю уверенно в глаза, качая головой.
- Не надо.
- Ну чего ты, - расплывается в улыбке щербатый, и я вижу, что с ним однажды кто-то серьёзно говорил. Нет переднего зуба.
- Лапы убрал, - Кораблёв поворачивается к нам лицом, спиной к низкому, а я с ужасом смотрю, как тот выкидывает нож.
- Отдай им ключи, - говорю. - Чёрт с ней с машиной, пусть забирают.
Я правда так думаю. Всё равно далеко не уедут.
Район у отца не то, чтобы криминальный. Спальный, обычный. Есть свои упыри, видимо, вышли поживиться, открыть сезон в Новом году.
Кораблёв не торопится следовать словам. Кажется, чувство самосохранения его покинуло. Щербатый сплёвывает ему под ноги, а я глазами молю Эда не делать глупости.
- Валить надо, - шепчет третий. Видно, самый боязливый.
- Заткнись, Рыба, - шипит мелкий. – Ключи, я сказал. Ну.
- Кораблёв, отдай им чёртовы ключи! – начинаю злиться. Каждый день вот такие случаи оканчиваются для кого-то трагедией. Я зла на Эда, но сейчас на его стороне.
- Тёлка дело говорит, - кивает в мою сторону щербатый, укладывая руку на мою грудь.
Рывок, и Кораблёв впечатывает в его рожу кулак, а кровь из носа долетает до меня. Нет! Какого хрена он творит?
Испуганно пячусь. Кажется, слышу хруст, и от этого желудок подпрыгивает вверх. Интуитивно обхватываю себя, но тут же наступаю на чёртово голенище и падаю второй раз. Мелкий подбегает к Эду сзади, и тут же отскакивает. Щербатый роется в карманах Кораблёва, пока тот заваливается на бок.