— Но идти, как я понимаю, тебе некуда?
Все он знает. У меня что, на лбу это написано? Может, не надо было у него просить денег, но как иначе тогда? Становится еще более гадко от этой ситуации, хотя, казалось бы, куда больше?
— Я просто забыла сумку, когда уходила.
— А твой муж тебя не остановил?
Мысленно возвращаюсь к тому моменту, когда покидала нашу квартиру и не могу припомнить момента, когда Виталик стал между мной и входной дверью. Неужели он думал, что у меня кишка тонка уйти и не особо переживал? А еще: возвращайся, и мы поговорим. Он знал, что я брожу под окнами и как только замерзну, вернусь обратно? Серьезно?
Я в заднице. Мне некуда идти. Мне некому пожаловаться. Без мужа, я совсем одна, и только этот мужчина напротив — моя единственная надежда не умереть от холода сегодня ночью.
— Мы оба вспыльчивые. И он, наверняка, думает, что я блефую, — медленно потягиваю горячий чай, хотя хочется провалиться сквозь землю.
— А ты блефуешь?
Зачем он мне в душу лезет? Откуда я знаю?
— Я знаю, что звучит как бред, но не мог бы ты одолжить мне немного денег, чтобы я сняла номер в гостинице? Как только будет возможность, я верну. Обещаю.
— Я могу тебя отвезти куда скажешь, это не проблема, — разводит он руками. — Только ты уверена, что именно ты должна ночевать в гостинице?
— Почему нет? — удивляюсь я.
— Ты девушка, — выдает он, будто это слово что-то значит. — Ты не должна таскаться с чемоданом по городу, если у твоего мужа не хватает смелости побежать за тобой во время ссоры.
Как у Стаса все просто. Но, может это и правильно? После этих его слов признаться, что мне нагло изменяли, а я спалила любовников, становится еще труднее. Это ужасно стыдно и так больно, что дыхание перехватывает.
Почему именно со мной должно было это случиться? Ведь все же было прекрасно? Или это только я так думала?
— Он тебя обидел? — осторожно спрашивает Стас, немного придвинувшись ближе. Он весь напрягается, ожидая от меня ответа.
Обидел. Но, наверное, не совсем в том смысле, о котором подумал сейчас Стас.
— Он мне изменил, — на выдохе признаюсь я. Пусть и стыдно о таком говорить малознакомому человеку, но мне все же надо это произнести вслух и понять, что я не сошла с ума, и это не плод моего воображения. Все на самом деле. — Сегодня застала его с моей подругой. Приехала не вовремя.
Кажется мои слова соседа не удивляют. Он даже немного расслабляется.
— И именно поэтому ты сидела с чемоданом во дворе? — спокойно уточняет.
— Да. Уже на улице заметила что нет сумки, а вернуться не смогла. Не могу их видеть, — даже не хочу думать, как бы это выглядело, вернись я обратно. Я далеко не слабачка и точно не буду унижаться. Не после такого.
— Хочешь, я могу сходить за ней? — Стас задумчиво потирает указательным пальцем подбородок и так смотрит, словно все может.
А я даже не знаю что ответить, ведь появись он на пороге нашей квартиры, муж сразу бы понял где я, а мне бы этого не хотелось. По крайней мере, не сегодня, иначе я рискую сесть в тюрьму. Мне нужно остыть. Подумать. Смириться, в конце концов.
Отрицательно мотаю головой, опустив глаза. Может завтра, когда Виталик будет на работе, я смогу прийти и забрать свои вещи. Без криков и выяснения отношений. Мне это не нужно, а ему только дай повод поговорить. Нет уж.
Сосед все понимает и не настаивает. Я испытываю искреннюю благодарность в отношении этого.
Над нами нависает тишина, только слышно как пес ворочается на своей подстилке. Я, в целом и не жду, какой-то реакции от чужого человека, потому что это настолько личное, что нужно очень осторожно высказать свое мнение. Стас кажется мне воспитанным и рассудительным мужчиной, но все же, он мужчина. Вдруг там что-то типа солидарности?
— Что планируешь делать дальше? — спустя несколько минут, все же интересуется он, и между нами снова устанавливается прочный зрительный контакт.
— Разводиться, — с горечью отвечаю, сдерживая слезы. — Искать работу, жилье. Собирать свою жизнь по осколкам. У меня много планов.