Я потихоньку тяну покрывало на себя. Оно не обычное белое, а будто старинное, тканое. И это хорошо, лучше закроет мои формы.
Мне не нравится, что на меня, женщину весьма солидного возраста, нагло прямо пялится раздраженный мужчина. Мне немного за шестьдесят уже, последний раз с мужчиной в кровати уже и забыла, когда была… Дети взрослые, муж последний давно в другой семье. Все время мое отнимали работа и помощь детям.
А тут незнакомый мужчина глазами сверкает, глазами шарит по телу, почти навалился. И одежда у него какая-то странная: темно-вишневого цвета, будто бархатный сюртук, брюки темные, сапоги высокие, черные, я и не видела такие сроду. Как будто в фильм старинный провалилась.
Перевожу взгляд на свою руку на одеяле и теряюсь.
Нежная, тонкая рука, изящное запястье, пальцы с тонкими изящными колечками. Камушки какие-то незнакомые на кольцах. сверкают в солнечных бликах. Маникюр, я такой никогда не видела…
Да какой маникюр, какие кольца⁈ Это не моя рука! У меня руки пухлые, рабочие.
И тело… тоже не мое. Явно ноги стройные, и грудь…Далеко не моя. Была обширная, соответственно моим габаритам. А теперь изящная и высокая. Вон как мужчина смотрит, то в глаза, то на грудь, зло, вроде бы, но и жадно как-то.
Что происходит? Я — и не я? Я что — в чужом теле?
Романов женских перечитала, похоже, снится мне все это? Про драконов, и во сне драконы снились, про попаданок? Да, книги эти мне всегда нравились, позволяли отвлечься, отдохнуть от жестких судебных дел. Вот же выверт сознания какой! Мне теперь, значит, мерещится, что я в чужом теле?
Моргаю, стараясь избавиться от наваждения, проснуться, ерзаю под одеялом. Пытаюсь отползти на широкой кровати, но обнаруживаю себя уже прямо под ручищей незнакомца, которая смещается от плеча к груди. Хорошо, что я под покрывалом.
Да как так-то? Тебе кто право давал меня лапать?
Мужчине не нравится, что я пытаюсь отползти и отталкиваю его руку. Глаза почти чернеют, и я вдруг вижу вертикальный зрачок. Не круглый, а вытягивающийся, вертикальный, черт возьми!
Он что, ящер? Я у ящериц такое видела. Или…дракон, как в моих романах? Как в том сне про голубые руки…
Значит, не привиделось. Боже, я попаданка⁉
Чисто по-женски в голову приходит: красивая хоть? И явно я в какую-то историю влипла, вон как дракон злится, того и гляди чешуя на лицо полезет. Что же он такой злой-то?
Наше противостояние и борьба рук неожиданно заканчивается приходом новых лиц.
Высокие двери открываются, и в комнату проскальзывают пожилая женщина и две девицы непонятного возраста, похожие на нее. Женщина дородная, одета в тяжелое темно-синее платье, с белым воротником и рюшами, взгляд у нее неприятный, тяжелый, цепкий.
Она сразу уставилась на мужчину — дракона, как я его окрестила и его руку у меня на груди, пусть я даже и под покрывалом. Девицы в теле, обе фигуристые, блондинки, с почтением присели в приветствии перед ним.
— Мы вас везде ищем, лорд Эшбори, — подобострастно затараторила вошедшая женщина. — Очень переживали за вас. Сара и Донна как увидели, что дочь моя непутевая, Лара, шевелиться начала, сразу слугу за вами послали. Мы очень извиняемся, лорд Эшбори, мы на вашей стороне. Мы ее поведение, милорд, осуждаем, не сомневайтесь. Не тому я ее учила! — и столько страдания в голосе.
И ведь еще и дальше продолжает говорить гадости!
— Ларка вся в мамашу свою покойную, непутевую. Та все по гарнизонам таскалась. Жив бы был мой муж, получила бы она от него, чтобы неповадно было так подличать. Это надо же, муж только за порог, а она к дружку своему, к конюху, стыдоба-то какая!
Глава 2
Лекарь
Надо же, какого интересного мнения обо мне эта женщина…
Мысли по диагонали проносятся, что если бы я была прежняя Лариса Антоновна, то сейчас подняла бы свое тучное тело, с хорошими такими, необъятными размерами, с кровати, похожей на королевскую, да гаркнула бы так, чтобы все из спальни вылетели. И мужчина, которого вошедшая величает «лорд Эшбори», и эти белобрысые девицы со злобной теткой, похоже, в этой жизни моей мачехой. И они бы вылетели.
Я старше этой «недомамаши» точно, а девицы по возрасту вообще между моими детьми и внуками.
Только…в этом мире я не Лариса Антоновна, уважаемый адвокат, от которой даже у судей верховных судов, высших уровней, зубная боль начиналась. Нет, здесь я — не я.
Под одеялом ощущаю тело очень юной девушки, кажется, Лары, которая, кажется, посмела наставить рога этому злобному мужчине. Опять мысли по диагонали: она, то есть я, что, с ума сошла? Такому мужчине изменить? Мужчина здоровый, крепкий в зрелой такой, мужской красоте.
В спине боль, ощутимая, совсем не фантомно ощущаю удар от плети, резь. И голова просто чугунная. Получается, он меня бил? По спине? Неужели он меня ещё и по голове бил? Или…какие-то обрывочные совсем воспоминания. Или я обо что-то сильно ударилась?
Боже, что же он злой-то такой? Однозначно же бил меня. Как так-то?
Лариса Антоновна во мне просыпается, тридцать лет стажа коту под хвост не выкинуть, и страх потихоньку становится не таким сильным. Глаза у меня вполне сфокусировались на пришедших, я хочу начать говорить.
Наверное, надо сделать то, что я умею делать лучше всего. Защищать обвиняемого. Правда, в данном случае, саму себя.
Но плану моему сбыться не удалось… Я и рта не успела раскрыть.
— Очнулась, наконец-то, потаскушка! Опозорила нас всех, гнилая твоя натура, вся, в мамашку, — завизжала уже на самых на высоких нотах моя «недомамаша». — Господин, простите нас, простите, все сделаем, чтобы исправить. У меня вот еще две дочери, любую выбирайте. Вместо Ларки. Никто и не заметит. А потаскушку эту накажем, накажем! — и с размаху принялась колотить меня по щекам и плечам.
Я даже отодвинуться не смогла, некуда. С одной стороны постели — мужчина-дракон, не привиделся же мне он, с другой — визжащая «недомамаша».
Господи, да что же меня опять бьют, сколько можно, и так ведь уже было сотрясение мозга, все признаки этого.
Но лорд Эшбори удивил. Мужчина от визга поморщился, и жестко перехватил руку визжащей женщины.
— Не сметь, мадам Хильда. Это мой дом. Как наказывать, я решу сам, а вы — собирайте свои вещи. Чтобы вашей семьи здесь больше не было. Никого из вас не хочу видеть, — жестко сказал он.
— Господин, — завыли сразу все трое, — да мы же все для вас сделаем. И Ларку накажем, не сомневайтесь. Разрешите остаться, мы все сделаем, она в ногах у вас будет валяться, лорд Эшбори…