Но вопли не помогли. Мужчина, не слишком церемонясь, указал им на дверь и выставил всю галдящую компанию за двери. Все трое уходили с ненавистью. Боже, и это мои самые близкие люди?
Память поправляет: это семья Лары, это не твои близкие. Это раздвоение очень сильно меня напрягает. С одной стороны, я — Лариса Антоновна, по памяти, но тело вот совсем другое. Мечта, а не тело. С другой стороны — я, похоже, супруга этого злого мужчины, которому умудрилась изменить и который за это избил меня. При этом у меня по-прежнему память Ларисы Антоновны, моя память.
Если я в другом мире, если я попаданка, то надо понять, что вокруг меня, и как здесь к попаданкам относятся. Вдруг они незаконны, вдруг их считают врагами?
Поэтому самое лучшее пока — никак не афишировать, что я попаданка. Как юрист, я это хорошо понимаю. Пусть пока лучше будут бытовые проблемы, а не шпионаж на государственном уровне.
Пока затихали вопли в коридоре, я старалась прислушаться к себе и памяти девушки, в теле которой я оказалась. Лара. Ларика. Красивое имя, и с моим схоже. Что же там произошло, в той, ларикиной жизни?
С начала мне ничего не вспоминалось, потом через напряжение и ощутимую головную боль стали приходить какие-то невероятно скудные, обрывочные картинки, как-будто кадры в калейдоскопе. Но все-таки из них кое-что прояснялось.
Вот Ларика дома, работает на кухне, возится в лавке с травами, а мачеха кричит… А белобрысые сестры попрекают. Стервы те ещё, похоже… Она что, батрачила на них, что ли?
Вот встреча с местным парнем… Неуклюже, по-деревенски так, но явно ухаживает… Он ей нравится. Кажется, его зовут Тимми.
Вот потрясение Ларики от приезда лорда… Восторг от разглядывания проступившей на предплечье метки… Черный дракончик и инициалы.
Девушка, похоже, наивная очень…
Калейдоскоп воспоминаний очень слабый, не удается понять. Тем более голова совсем раскалывается, откидываюсь на подушку.
В комнату между тем входят двое мужчин. Лорд Эшбори мрачен и зол, а с ним еще один мужчина, пожилой, с саквояжем.
— Осмотри ее, Бертан, она с ночи в себя не приходила, есть ли серьезные повреждения? — приказывает мрачный лорд. Значит, второй — это местный лекарь.
Лекарь Бертран достает из саквояжа небольшие камни, отполированные как-будто, и начинает водить надо мной, лорд хмуро смотрит. Один из камней, которым водит около головы, загорается слабым синим цветом.
— Ей полежать надо, дня два-три, раз, как вы говорите, она головой ударилась. Воспаление в голове есть, к счастью, не сильное, но рисковать нельзя, надо лежать. Я снадобья сейчас разведу, дам отвары, — говорит лекарь.
— Спину тоже посмотри, — цедит нехотя лорд. Ему как-будто не хочется это говорить.
Ощутимая заминка от лекаря. Потом вдвоем мужчины легко переворачивают меня на живот, поднимают рубашку на спине. Лекарь проводит прохладными пальцами над вздувшимся, по моим ощущениям, рубцом. Он что, идет через всю спину?
— До мяса…Кто же так госпожу Ларику, кто посмел? Как это случилось? — в голосе лекаря слышится неподдельное изумление.
— Ты лечи, остальное не твоего ума дело, — раздраженно говорит лорд, явно не желая ничего объяснять. Чувствуется, что ему неудобно перед Бертраном, но и солгать он не может. А потому сильно раздражается.
— Но это серьезный удар, Маркус, — ответствует, невзирая на раздражение, лекарь. Чувствуется, что он сочувствует юной Ларике и не боится лорда. Как-будто он давно его знает и может позволить себе и возражать, и обратиться к лорду-дракону по имени. А я таким образом неожиданно узнаю для себя имя лорда, в этой жизни, как выясняется, моего супруга и дракона.
— Может быть воспаление, заражение, да и вкупе с ударом по голове может быть общее расстройство. Организм вашей супруги может не выдержать. Вы же о наследнике думаете…
Что-о-о? О каком наследнике?
И снова из памяти Ларики идут отрывки воспоминаний. Лорд часто отсутствует, уезжает на военную службу, что-то происходит на границе… Но старается возвратиться быстрее к молодой жене. Все ночи посвящает Ларике. Жаркие ночи.
И Ларика знает, что лорд очень хочет наследника… Очень хочет. Все мысли об этом.
— Думал, — прерывает мои мысли дракон. — Надеялся. А теперь уж и не знаю, на что надеяться.
— Давайте подождем три дня, — говорит Бертран, — посмотрите, как здоровье будет у леди Эшбори. Этот день нам всем надо пережить.
Глава 3
Третий день
Три дня я лежу в комнате с видом на сад. Размышляю, что меня ждет. Точнее, что ждет юную Ларику, в теле которой я оказалась.
Наверное, мне повезло, что я переместилась в тело Ларики, в самый опасный момент моей жизни. Насильник Кати, той девушки, которую я должна была защищать в суде, мог забить меня до смерти своей битой. Мне страшно подумать, а что же тогда с Ларикой теперь? Она тоже переместилась в мое тело? Или нет? Встретилась ли она с тем насильником? Вообще, как эти перемещения оказались возможны? Это магия такая?
Невольно приходит в голову, что Ларика, возможно, обладала какой-то магией, и в момент опасности просто «ушла в иной мир» от разозленного дракона. А вот в моем-то мире эти знания помогли ей той ночью, когда напали на меня? Она выжила? Она, взаимообразно, видимо в мое тело попала, совсем не юное.
На эти вопросы у меня нет ответов. Понимаю, что я вряд ли вообще когда-то получу ответы на них. Я никогда не узнаю, что там произошло. И что с моими близкими, для которых я так внезапно исчезла? От этого очень горько…
Но…надо жить. Думать, что дальше. Здесь, в этом мире, все тоже, ой как не просто. И здесь я не Лариса Антоновна, а юная Ларика с опытом и памятью более старшей Ларисы. Ладно хоть имена почти совпали.
Комната, в которой меня держат все эти три дня, небольшая, но довольно уютная. Кровать мягкая, платяной шкаф, столик резной, стулья мягкие, как полукресла. В общем, это комната, скажем так, не прислуги, но и не леди, хозяйки замка, коей была Ларика. Я привыкла всегда все анализировать. И то, что комната по масштабам замка, скромная, и что меня перенесли из господской спальни, и что мне не дают выходить из комнаты, но при этом лечат, говорит мне, вообще-то, об ограничении моей свободы. Я это чувствую и осознаю.
Вспоминаю, как я попала в эту комнату. После осмотра лекарем сюда меня, завернув в покрывало, на руках перенес лорд Эшбори, на глазах всего замка. Пока нес, размеренно и решительно, я ловила на себе косые взгляды моих родственниц, и неуверенные, но порой и презрительные взгляды прислуги. Значит, история Ларики получила огласку. Наверное, мачеха с сестрами постарались. Лорд сам бы не стал, я это понимаю. Думаю, именно поэтому он их выставил из замка.