И я действительно вспоминаю, как меня рвало в первый день лечения, как помогали мне Нора и Марта. Но мне-то было понятно, что это признаки сотрясения головного мозга. А вот как здесь это все объяснить, в этом мире?
Тут вообще такой диагноз знают, как «сотрясение мозга»?
Как Ларика, я должна стесняться говорить на эту тему. Быть скромной и стеснительной. Но надо же донести до сурового, и, похоже, не единому моему слову не верящего, дракона и лекаря свою версию.
И потому, вытащив из памяти Ларики вовремя появившиеся воспоминания об отце, я продолжаю:
— Батюшка мой травами занимался, снадобьями, а я в лавке с малых лет помогала. И помню, что если кто головой ударился, так их тошнит и рвет. Ну, и голова, конечно, болит. А батюшка называл это «сотрясанием головы», советовал им лежать и настойки его принимать.
— Ну да, ну да, я тоже так рекомендую, — лекарь Бертран на мои слова кивает, но потом, как-будто опомнившись, снова напоминает про камни. — Ну, вот ведь еще и камни слабо светятся над вашим животом, леди Эшбори, а это или беременность, драконенок, как мы все надеемся, либо магия в вас концентрируется.
Боже, какая еще магия, какой драконенок⁈ Как мне из всего этого выпутаться? Спокойно, Лариса Антоновна, спокойно.
— Ну, вот видите, господин лекарь, сами же говорите, что это магия. Возможно.
— Или драконенок, — настаивает Бертран.
— Нет!!! — зло прерывает нас лорд-дракон. — Это не драконенок. Драконы всегда чувствуют своих детей. Я не чувствую. Я ничего не чувствую. И запаха истинной тоже. Ты не моя истинная пара.
— Лорд Эшбори, подождите, — начинает лекарь. — Маркус, да остановитесь же!
Но дракон непреклонен. Лицо из выразительного, красивого, каменеет, по вискам ползет темная чешуя. Синие глаза стали почти черными, зрачок вертикальный.
— Больше ты не моя любимая Ларика. Ты — подстилка конюха. Зря я его не убил. И если ты и беременна, то от него, — хрипит он, с трудом сдерживаясь от оборота. — Убирайся из моего замка! Будешь жить в дальнем имении, пока о позоре твоем забудут. Убирайся из моей жизни!
В следующее мгновение лорд уходит быстрым шагом из комнаты, а в холле замка раздается звук разбитых стекол.
И я потрясенно наблюдаю, как в небо взмывает огромный черный дракон.
Такой же, как в моем сне в первый день в этом мире…
Глава 4
Измена. Плеть
(От Маркуса Эшбори)
— Лорд Эшбори, господин, вы просили прислать за вами, — слышу голос слуги.
— Лорд Эшбори, Лара очнулась, вы просили сообщить, я вот сразу пришла, пойдемте, — в мои тяжелые размышления влетает также писклявый голосок Сары Артонс, сводной сестры Лары. У этой девицы, совершенно не похожей на Ларику, всегда почему-то находятся дела около меня. Не замок, а проходной двор.
Отрываюсь от кружки с крепким вином. Всю ночь ждал этой новости. Ждал, когда очнется, проснется. Лекаря к Ларе приставил, семейку ее и служанок. Мне надо в глаза ей посмотреть, прежде, чем принимать решение. Не могу прийти в себя от измены Лары.
Прохожу в нашу спальню. На постели Ларика — жена лорда Эшбори — лорда Южных земель Вольтерры. Моя супруга. Моя истинная…. Нежная такая, юная, глаза полуоткрыты… И с такой подлой душой, так получается. Как она посмела только! Во мне нарастают раздражение и гнев.
Значит, очнулась. Пора ответ держать. Всматриваюсь в лицо бессовестной Ларики. Сквозь злость и злобу. Глаза аж красным заливает, так разорвать и крушить все вокруг хочется. Дракон внутри меня беснуется. Стыда у моей никчемной женушки, получается, совсем нет. Что толку, что красивая, молоденькая, если воспитания никакого, и с конюхами по углам обжимается.
Боже, какой я глупец! Повелся на истинность.
Когда два месяца назад проступила метка на ее руке, и совпала с моей, я же был рад. Несказанно рад. В Храме Богов всех девушек в восемнадцать лет проверяют на истинность по отношению к нам, драконам. И только единицы находят свою пару. С каждым столетием истинных все меньше и меньше. И для высших драконов это невероятно важно. Дракониц рождается очень мало, все они с младенчества большей частью уже предназначены. И истинность у человечек, как мы называем девушек у людей, если она проявляется в виде метки определенного дракона, единственная порой возможность дракону завести семью. В этом браке может появиться сын-дракон.
Все мы, высшие драконы, ждем и надеемся на свою пару. Ждем десятилетиями, а порой и столетиями. Появление истинной делает жизнь дракона особенной, осмысленной. Появится семья, сын — дракон, а дочь в этой паре может быть только человеком, но, что ценно, может стать истинной другому дракону. Поэтому, если меньше пар, то рождается меньше детей — драконят. Соответветственно, опять-таки, меньше пар. Замкнутый круг.
Истинных поэтому очень ждут. Надеются, ищут. И не каждый год в чьи-то совершеннолетия (а в нашем государстве Вольтерре это в восемнадцать лет у людей, в пятьдесят — у драконов), приходит счастье какому-либо дракону. В награду своей половине, своей истинной — долгие лета жизни, как дракону. Истинная рядом с драконом живет всю его жизнь, не стареет,как люди. Но если кто-то в этой паре погибнет, второй тоже, по сути, обречен. А еще в паре полная взаимосвязь, понимание, когда дракон в облике дракона. Обмен мыслями, не словами даже.
Я же «заходил» в головку Ларике. При обороте. И был потрясен, когда в облике дракона услышал ее мысли. Видел ее изумление проступившей на руке меткой, восхищение моим обликом, перевоплощением в дракона… Он черный, блестящий, мой огромный дракон. Наивность в рассуждениях моей истинной умиляла и подкупала. Как ребенок, такая наивная, такая лапочка. Ей же всего восемнадцать.
Я читал ее мысли и сам себе казался мощным и древним. Мне все-таки уже двести лет. Мы — драконы, можем жить и восемьсот лет. По меркам людей я взрослый, зрелый мужчина. Радовался, что Ларика — совсем юная, наивная, что я ее первый мужчина. Дракона от этого невероятно вело, сбивалось сердцебиение и дыхание, хотелось беречь свое сокровище, прятать от посторонних в пещере с сокровищницей, не отпускать от себя.
И вот теперь я стою перед постелью своей юной супруги, предавшей меня.
От мыслей о случившемся вчера, невольно приходящих воспоминаний становится не по себе, неприятно. Глупец, прожить столько лет, пережить столько битв и войн (я боевой дракон, а не обычный лорд-землевладелец), и так ошибиться! Связал свою жизнь с озабоченной малолеткой. За что мне это?
Ведь я же все сделал по чести. Как только на моей руке резко, в один день проступила метка с черным драконом и инициалами истинной, я сразу сделал запрос в службы королевства, кто она — моя истинная, предназначенная свыше. Вся информация с Храма Богов после проверки дев, ставших совершеннолетними, поступает туда. Чтобы истинные не пропали, не потерялись. Они, как ценнейший фонд королевства, все на учете.