— Провести вам экскурсию по апартаментам? — вежливо спросил мужчина.
— Нет, нет. Спасибо, мы сами. — ответила Лина и протянула ему чаевые.
— Хорошего вечера миссис и миссис Блэквуд. — проговорил он и в его интонации проскальзывал едва сдерживающий смех.
— О боже… Как же мне стыдно… — проговорила я, когда мы остались в номере одни. — Ты представляешь что они подумали?
— Что мы супруги. — спросила она осматривая наше временное место жительства — А что в этом такого-то? Сейчас таких пар много.
— Но не в мусульманской же стране!
— Вот черт, и правда неудобно вышло. — прыснула она. — Но согласись, держались они вполне достойно.
— А ты чего меня остановила, когда я пыталась объяснить им что мы не муж и жена? Тьфу… Не жена и жена…
— Ага, отказаться от такого шика и переехать в комнатки три на три с видом на стену соседнего отеля? Ну уж нет! Мы должны отдыхать по-королевски!
— В спальне для молодоженов?!
— Ну, нам давно пора узаконить наши отношения, не находишь, дорогая? — весело спросила она — Сколько лет вместе, рука об руку, плечо к плечу. Сколько раз мы с тобой плакали и праздновали вместе? Да мы бы уже серебряную свадьбу отметили бы.
— Нет, мы бы прибили друга друга раньше. Еще на первом году совместной жизни. — рассмеялась я. — Смотри, какой волшебный вид.
Мы стояли у окна и наблюдали как садится солнце, освещая все вокруг яркими золотыми с розовым красками. Как постепенно начинает темнеть и начинают загораться фонари, превращая город во что-то таинственное, романтичное. И каждый думал о своем, но мы обе надеялись на то, что этот город подарит нам волшебную восточную сказку.
Глава 57. Аврора
В полночь пробили часы в гостинной, напугав нас, полудремавших в креслах под мелодраму “Дом у озера”. Сразу за боем курантов в номере внезапно погас свет. Я судорожно начала искать свой телефон, которого не оказалось рядом.
— Лина. — тихонько позвала я. — Ты спишь?
— А? Что? Чего темно-то так? — спросила сонно подруга.
— Свет погас. Твой телефон где? На кухонном острове вроде. — почему-то шепотом ответила она.
— А я свой найти не могу. — так же шепотом ответила ей я.
И, видимо, мы вдвоем решили, что забрать ее телефон с кухонной стойки лучшее сейчас решение. В полной темноте, ступая на ощупь мы двинулись вперед и наткнулись друг на друга. Я пошатнулась, но Лина успела обнять меня, удерживая от падения. И тут двери нашего номера открылись. И началось представление… Под звуки живой скрипки два официанта выкатывали в наш номер стол, на котором возвышался небольшой трех ярусный белый торт, утыканый множеством свечей. Вершину торта украшало два лебедя. За официантами в номер вошла элегантно одетая в черное женщина-скрипачка. Она продолжала играть невероятно романтичную музыку. Одета она была в черное платье, немного винтажное, но очень соблазнительно подчеркивающее фигуру. За ней шел трубач, такой галантный, даже сексуальный джазовый музыкант. И если женщину я оценила за грациозность, то от мужчины просто невозможно было оторвать взгляд. Черные обтягивающие классические брюки, черная в тон рубашка расстегнута на три пуговицы и обнажает мускулистую грудь. Кубики пресса угадывались, а в его мускулистых руках была золотого цвета труба. Эта пара настолько нас заворожила, что мы так и стояли с Линой в обнимку, забыв обо всем на свете. Тем временем официанты уже вкатили в номер торт и, пока один раскладывал фрукты и закуски, второй разливал шампанское в два длинных бокала. После чего они слегка поклонились и молча направились к выходу, по дороге оглядываясь на странную влюбленную парочку. Их манерам можно позавидовать, только вот глаза выдавали удивление и неодобрение. Музыкантов же, казалось, ничего не удивляло. Женщина продолжала играть, а мужчина просто стоял. Нет, не просто. Он стоял так непринужденно, но так эффектно. Боже, что со мной? Я никогда в жизни так мужика не разглядывала! Спустя пару секунд он заиграл. Это невероятное сочетание скрипки и джаза. Словно огонь и лед, встречаясь они творили нечто необыкновенное, с музыкой и со мной. Мою душу словно выпотрошили, будто эти двое знали все то, что я чувствую и перекладывали это на музыку. Нота за нотой, звук за звуком, они превращали всю мою боль в нечто красивое, тонкое, волшебное. В мелодию. По моим щекам текли слезы, которые я даже не пыталась скрывать.