— Ты слышала мою жену. Убирайся, — рыкает он.
— Как скажешь, милый.
Нерв на лице муж дергается.
Валерия сползает с кровати, хватает свое платье — то самое, кремовое, которое я помогала ей выбрать для ужина с Сашей.
Оно куплено на деньги нашей семьи.
Мы не скупились на подарки, я старалась уделить ей внимание, несмотря на то, что она сразу мне не очень понравилась.
И вот, чем она отплатила: залезла в трусы к моему мужу, дрянь.
Перед тем как выйти из спальни, она оборачивается:
— Буду рада повторить, Женечка.
— Пошла, — рычит он.
Дверь хлопает.
Тишина.
Только тяжелое дыхание и запах — спертый, тяжелый запах комнаты, в которой стоит душок шампанского, пота и сладких, женских духов.
Евгений делает шаг ко мне.
— Не подходи.
Он замирает.
— Юля, я…
— Молчи.
Я поднимаю на него глаза. На того, с кем делила жизнь двадцать три года…
— Ты — подлец.
Глава 2. Она
Я выбегаю из спальни и выхватываю из сумочки свой телефон. От эмоций пальцы дрожат так сильно, что едва попадают по кнопкам.
Саша. Надо позвонить Саше.
Он должен знать, на какой паскуде собирается жениться!
Такую дрянь женой делать нельзя…
Господи, какая грязная измена, почти инцест… Легла под сына, а потом под его отца.
А он сам? Не противно было подбирать объедки за сыном?!
— Я расскажу сыну правду.
Голос звучит чужой, сдавленный.
В голове уже складываются слова: «Сынок, твоя невеста и твой отец...»
Евгений бросается ко мне, хватает за запястье. Его пальцы впиваются в кожу, как клещи.
— Не смей! — шипит он, и в его глазах мелькает что-то дикое, почти нечеловеческое. — Давай не будем пороть горячку! Не стоит портить сыну...
— Ты хотел сказать: не стоит портить ему свадьбу?! — вырывается у меня горький, истеричный смех.
Мы готовились, кучу денег потратили, а ведь она мне сразу не понравилась!
Я вырываю руку, но муж снова хватает меня, сильнее.
— Хватит истерить. Ты ведь меня даже не выслушала.
— И не выслушаю! Твои слова — это пустой звук, я видела все своими глазами.
Евгений дергает меня на себя, его дыхание хриплое, горячее, а мое — рваное, как после пробежки.
Я не хочу поддаваться его грубой силе, но что я могу противопоставить ему?!
Телефон выскальзывает из пальцев, падает на пол. Экран трескается.
— К несчастью, — шепчу я. — Ты мне изменил. Ты уничтожил нашу семью!
Евгений тянется к телефону, но я резко бросаюсь вперед, выскальзываю из его хватки.
Надо бежать.
Не могу здесь оставаться.
— Успокойся! Ты взрослая, в конце концов… БАБА! — гремит мне вслед. — Еще за чемодан схватись!
— Спасибо за идею, так и сделаю.
Я выбегаю в коридор, распахиваю дверцу большого шкафа.
Чемодан лежит на верхней полке, я хватаюсь за ручку, тяну его на себя.
Сердце колотится в горле, я вся на нервах. Меня аж трясет и вдруг…
Резкий рывок назад.
Ноги отрываются от пола.
— Это была ирония! Что ты затеяла, глупая женщина! Посмотри на себя. Ты в истерике!
Евгений дергает меня на себя, желая оттащить от шкафа.
Но я упрямо тяну чемодан на себя.
Пальцы соскальзывают с ручки.
Однако чемодан уже тронулся с места и грохнулся прямо на меня.
Я успела лишь немного отвернуть лицо в сторону.
Евгений, матерясь, как сапожник, дернул меня на себя, уводя от удара.
Но все-таки один из углов чемодана задевает меня по лицу.
Боль.
В ушах — звенящая тишина.
За спиной — тяжелое дыхание.
Я вижу нас обоих в отражении большого зеркала:
Мое лицо раскраснелось, прическа растрепана, а на лице красным наливается место удара.
— Ты едва не лишилась глаз, дурная. Успокойся! — встряхивает меня Евгений.
Муж возвышается надо мной, глаза горят, лицо искажено.
— Ты никуда не пойдешь, — говорит он тихо. — Поняла?!
Запоздало накатывает боль от удара.
Боль и страх: я ведь могла лишиться глаз!
— Никуда не пойду? А ты решил мне, можешь указывать, что мне делать?!
Эмоции спазмом перехватывают горло.
Голос от них превращается в хриплый шепот.
— И давно ты трахаешь невестку?!
Евгений молчит. Стоит, как каменный идол, сжав кулаки. Его взгляд прожигает меня насквозь, но в нем нет ни капли раскаяния — только ярость, густая, как смола.
Он всегда был тяжелым на характер, немногословным. Но сейчас... Сейчас он будто не человек, а холодный и незнакомый мужчина.
Чужак.