– Ты хочешь посмотреть на мой дом?
Зоя неловко улыбнулась.
– Если тебе не сложно его показать…
– Хорошо, – улыбнулся я ей, – я покажу тебе свой дом.
– И школу где ты учился, – добавляет Зоя, огибая лошадь, которая встала по середине дороги, а ее хозяйка весело зазывала туристов прокатиться на ней.
– Тебе и впрямь интересно, где я учился? – ехидничаю с Зоей. – Или ты просто спрашиваешь ради приличия?
– Нет, – отвечает мне Зоя. – Мне правда интересно, где ты учился…
– Почему?
Зоя вбирает через трубочку глоток лимонада и задумчиво уставилась вдаль, пока палящее солнце не достает нас через густую крону деревьев.
– Просто… Я не думала, что ты родом из..
– Глуши? – спрашиваю у нее с иронией в голосе.
– Ну типо того… Из дальнего городка, население которого куда меньше, чем в Москве.
– А по мне не видно, что я простой сельский паренек?
Обнимаю Зою за талию, отчего та смущается, как самая застенчивая женщина на планете.
– Если честно… то нет!
– Да ну брось! – отвечаю я ей. – Взгляни на меня! – И расставляю руки в сторону, словно, позирую и привлекаю внимание других людей. – Разве я похож на городского парня?
– Ну.. на парня уже вряд ли, – смеется Зоя. – А вот на сногсшибательного мужчину…
Мы смеемся в унисон.
Все-таки я был прав, что Зоя – моя вторая половинка. И мне пришлось пройти через многое, чтобы найти ее. Через боль, слезы, потерю и разбитое сердце, прежде, чем я ее встретил. И я верю, что Зоя чувствует тоже самое ко мне.
Около двух часов мы гуляем с ней по Суздали, и я все оттягиваю момент, чтобы показать ей мой старый дом. Мне и самому сложно вспоминать об этом. Я предлагаю зайти в кафе, чтобы подкрепиться прежде, чем мы пойдем ближе к родным местам. Хотя.. тут все родное.
Плотно подкрепившись и немного отдохнув, я нашел в себе силы довести Зою до места, где был мой дом. Мы вошли в глубь города, идя по узким улочкам.
– Пришли, – говорю я Зое. Она осматривает участок, на котором нет ничего, кроме основания одноэтажного деревенского дома.
– Это…
– Здесь я родился и вырос, – говорю ей, ощущая горечь воспоминаний.
– А где дом?
– Сгорел, – отвечаю ей. Воспоминания нахлынывают бушующей волной и я ощущаю, как болит под ребрами. – Я родился здесь, мама воспитывала меня одного, а отец был пьянчугой. Умер через два месяца после моего рождения.
Зоя обхватила себя руками. Ей явно было не по себе.
– Меня воспитывала мама и бабушка. Как могли…
– А они..
– Умерли, – опережаю я ее. – Они умерли, когда я поступил в университет. Мама раньше, когда я был в десятом классе от сердечной недостаточности, а бабушка позже. В пожаре.
– Вася…
– Я знаю, – перебиваю ее сразу же, – что тебе очень жаль и ты мне сочувствуешь. Ничего страшного. Это было давно.
Зоя молча берет меня за руку и мы стоим около пустого участка, который я давно продал, но все еще никак не избавился от прежних воспоминаний.
– Этот участок не принадлежит мне, – даю понять Зое. – Я его продал давно. Мне не хотелось тогда вспоминать ту боль, которую пришлось мне испытать.
Зоя тактично молчит. Я и не хочу, чтобы она говорила мне о том, что ей очень жаль. Порой такое горя переживают молча, просто присутствуя с тобой рядом. Этого мне и было нужно.
– Ты очень храбрый, – наконец-то добавляет Зоя, а я молча ее обнимаю и целую кротко в макушку.
– Я знаю. Знаю, малыш…. Я отучился вот в этой школе, – разворачиваю ее влево, где через пару домой уже стоит отреставрированная школа. – После девятого класса пошел в техникум. А следом в университет.
Зоя все это время молчит, разделяя со мной горечь моего прошлого.
– Я жил в общаге, подрабатывал всем, кем мог: грузчиком, официантом, а по ночам делал домашку. Мне было сложно, но… это в прошлом.
Зоя тяжело вздыхает и сильнее прижимается ко мне.
– Потом мне просто посчастливилось поработать в одной компанией, а следом, познакомиться с нужными людьми. Когда я окончил магистратуру и у меня водились деньги, я открыл свой центр. Я живу в достатке, но никому не говорил, каким трудом он мне достался.
– Тебе пришлось через столько пройти, – тихо сказала Зоя и отстранившись от меня, заглянула в мои глаза. – А по тебе и не скажешь, что ты испытал столько боли.
– Наверное, это к лучшему? – улыбаюсь ей, наслаждаясь глазами, в которые я влюблен до последней капли.
– Наверное, – на при дыхании говорит Зоя. – Наверное…
На обратной дороге мы ехали молча. Возвращались уже поздно, поэтому Зоя задремала, прислонившись лбом к стеклу. А я погряз в своих мыслях. Меня всегда учили не показывать свои эмоции на людях, тем более, при женщинах. Нельзя было допустить, чтобы они увидели меня таким слабым. Я должен был быть непробиваемым, как стена, за которую всегда можно было спрятаться.