– Это не мне, – Владик издает смешок и целует в щеку мою девочку. – Это нашей маме.
Оба смотрят на меня. Я стояла вначале прихожей, скрестив руки на груди, и просто наблюдала за происходящим.
– Мам, смотри, какие красивые цветы тебе подарил папа! – глаза моей девочки блестят от счастья и она наклоняет голову к букету, вдыхая цветочный аромат.
Я дергаюсь. Нужно идти. Подхожу к бывшему мужу и беру в руки протянутый букет цветов. Гортензии. Он знает, что я их обожаю.
– Спасибо, – отвечаю коротко, пытаясь выдавить из себя улыбку. Кажется, мужчина хотел что-то сказать, но вместо слов он внимательно смотрит на мои глаза. Заметил, что я плакала.
– А это моей маленькой принцессе, – мужчина протягивает Саше глянцевый пакетик и уже в следующую секунду прихожая наполняется радостным детским криком:
– Спасибо, папочка.
Всегда, когда мне дарят цветы, во мне просыпается флорист: я убираю упаковку, и ставлю растения в свою любимую вазу. И этим я занимаюсь прямо сейчас: разрезаю голубую флористическую органзу металлическими ножницами, и то же самое проделываю с белой лентой, обернутой вокруг тонких стволов цветов.
– Что с тобой? – раздается взволнованный мужской голос. – Ты плакала?
– Да.
– Из-за чего? – голос Владика становится громче, и это значит, что он совсем близко.
– Я встретила Милену.
Оборачиваюсь и с вызовом смотрю в глаза бывшего мужа. Его, кажется, будто молнией шарахнули. Так и знала. Глаза его выдают. Он на пару секунд впадает в ступор, а после, спохватившись, чуть заметно дергается.
– И что она тебе рассказала?
Глава 11
Улыбка вашего маленького ребенка заполняет пустоту в вашем сердце, о которой вы никогда не подозревали.
– Сказала, что в ту самую ночь, пять лет назад, вы все подстроили.
Я медленно поворачиваюсь лицом к бывшему мужу и смотрю на его реакцию. Сглатываю слюну и продолжаю испепелять его взглядом. Конечно же я блефую, ведь Милена мне не успела ничего рассказать. Да и навряд ли расскажет в здравом уме. Это подсудное дело.
Спустя пару месяцев после того случая, я думала о том, почему так струсила и сглупила. Мне нужно было бежать в клинику, сдавать кровь на анализ и писать заявление в полицию на этих двоих. Но тогда я пребывала в таком шоке, что не особо помню, о чем думала в тот самый день. Наверное, о том, как мне жить дальше с этим грузом и как пережить расставание с Артемом. Мысли были о другом, и я совсем не рассматривала вариант, что эти двое могли сговориться и что-то подстроить.
Владик поджимает губы в тонкую линию, поднимает руку и ослабляет тугую удавку на шее в виде галстука. Его кадык дергается вверх, и он нервно сглатывает слюну. Мужчина смотрит прямо в глаза, а я стараюсь максимально скрыть свой блеф.
– Неправда, – Владик упирается руками о свои бедра и встает в расслабленную позу. Секунду назад он нервничал так, словно его ведут на казнь, а сейчас совершенно спокоен и даже позволяет себе снисходительно поднять подбородок вверх. – Она не могла такое сказать. Ты врешь мне, Кира.
– Нет, это не ложь. Милена во всем призналась и тебе пора бы тоже, – я упираюсь поясницей об край кухонной тумбы и пытаюсь скрыть тревогу в глазах. – Я знаю, что в ту ночь между нами ничего не было.
– Мы же это тысячу раз обсуждали, – мужчина начинает надвигаться на меня, не сводя хладнокровного взгляда с моего побледневшего лица. – Прошло пять лет, а ты никак не угомонишься.
– Потому что я знаю правду, и ни что не заставит меня перестать думать об этом.
– Тогда к чему весь этот спектакль? Глупая игра в идеальную семейку вот уже пятый год. Когда-нибудь мое терпение лопнет и я…
– Что ты? Давай, говори! – я вскрикиваю и внутренне начинаю пылать, как спичка. Вздрагиваю и поднимаю голову выше, чтобы заглянуть в зеленые глаза бывшего мужа.
– Мам… Пап… – раздается детский голос, и мы оба поворачиваем голову вправо. Саша стоит в дверном проеме кухни и держит в опущенной руке белый лист бумаги. – Вы что, ссоритесь?
– Нет, милая, ты чего… – я натягиваю улыбку. – Просто разговариваем.
***
– Марина Владимировна, извините, вечером такие пробки! Надеюсь, я не сильно вас задержала.
Я вбегаю в детскую группу и убираю мокрые волосы с лица. На улице страшный ливень и восьми балльные пробки, из-за чего я пришла за Сашей позже обычного. Мой взгляд сразу находит знакомую спину дочери, которая в этот момент сидит на ковре и строит пирамиду с какой-то светловолосой девочкой. Кажется, в группе остались они одни.
– Вы-то нет, – ко мне подходит воспитатель Саши и скромно запахивает края своего коричневого кардигана. – Кира, вы меня извините, но я могу вас попросить об одной услуге? Дело в том, что мой сын лежит сейчас в травмпункте с переломом, и до конца приемного времени остался час, а мне ехать на такси в хорошем исходе где-то полчаса. Родители Нины так и не пришли за ней, я им звонила, они не берут трубку. Возьмите ее, пожалуйста, с собой.