Мне внезапно стало очень страшно. Всё вокруг сначала стало до боли резким, затем расфокусировалось. Сердце начало биться с бешеной скоростью, ухватившись за безумную мысль — с Кареном случилась беда! Я хотела прогнать ее, но та будто плющом обвила меня, зажала в тиски, душила! Он не ответил на мой звонок. Он всегда отвечал на мои звонки!
Меня заметила Нора. Она спускалась со второго этажа. Я успела поймать ужас на ее лице при виде меня. Секундный. Зажегся и тут же погас, уступив место привычному спокойному выражению.
— Мама, здесь Ксюша! — громко сообщила она вглубь гостиной. Затем уже тихо добавила — Ты давно здесь стоишь?
— Не очень, — на автомате ответила я. Голоса родителей замолкли. — За орехами зашла, только освободилась.
— Ты проходи, я сейчас схожу за ними.
— Нора, постой, — остановила я ее. — Что произошло? Что с Кареном?
Она промолчала.
— Нора, я слышала!
В прихожую вошла свекровь, белки глаз у нее были покрасневшие, и только это выдавало в ней недавние эмоции. Я же будто балансировала на грани реальности и безумия, отчаянно пытаясь вернуть над собой контроль.
— Ксюша джан, проходи, дочка. — сказала она спокойно, внимательно посмотрела на меня и с тревогой воскликнула — Что-то с детьми? На тебе лица нет!
— Мама, что происходит⁈
— Ты о чем, Ксюша джан?
— Что с ним случилось??? — кажется, я была близка к истерике. Что-то случилось с моим мужем, и от меня это скрывают! — Я звонила ему, он не ответил! С ним что-то случилось!
— Вай, упаси Боже! Что ты говоришь! Мы полчаса назад с ним говорили, дочка, он спать собирался.
Я растерянно переводила взгляд на спокойные лица самых близких мне людей и не могла понять, что происходит?
— Н-но… — Голос дрогнул. Я часто заморгала, чтобы не расплакаться. — Но я же слышала…
— Что ты слышала?
Что я слышала…
Тщетно попыталась воспроизвести в памяти слова их ссоры. Я же слышала?..
Или?..
Или мне послышалось?
— Дочка, успокойся. — Мама Лариса провела меня к удлиненной банкетке, посадила, села рядом, обняла и начала гладить по волосам. Я прижалась к ней в поисках спасения. Ровный ритм ее сердца и мягкий голос убаюкивали. — С Кареном все хорошо, он в своем номере, спит. Напридумала себе Бог весть чего. Сама испугалась, меня напугала… Иди домой, ложись. Утром много дел.
Я ей поверила. Потому что очень хотела поверить. Иначе сошла бы с ума. Постепенно выровняв сердцебиение, я отстранилась от мамы и внимательно посмотрела ей в глаза. Она говорила правду.
Материнское сердце не билось бы так размеренно, случись что с ее ребенком.
Они бы не стали мне врать, если бы что-то действительно произошло.
Ведь так?..
Утром действительно много дел.
Я ушла, так и не забрав орехи. Вспомнила уже у своего дома.
Прошла в спальню, разделась, умылась — всё на автомате. Легла и моментально отключилась.
Будильник снова зазвонил в 5:45.
Проделала на автомате все утренние ритуалы.
Поставила на плиту овощи для оливье и винегрета.
Замешала фарш для толмы.
Поставила вариться окорок.
Замесила тесто для гаты.
Карен любит, как я готовлю гату. Говорит, даже у мамы и Норы так вкусно не получается.
Попросила золовку зайти к нам, присмотреть за плитой.
Разбудила детей, накормила завтраком, помогла одеться и отвезла их на елку с классом.
Вернулась домой, попрощалась с Норой до завтра — после полуночи мы собирались продолжать отмечать наступление Нового года у родителей.
В полдень позвонил Карен.
— Карен, ты на громкой… — по привычке предупредила я, хотя дома никого не было.
— Ксюш джан, встречу перенесли на вечер. Задержусь дольше, чем рассчитывал.
Подобное случалось и раньше, и в любые другие дни я принимала новость спокойно. Но не в этот раз.
Не в этот день.
— Кар, как же так? — я машинально пригладила тыльной стороной руки убранные в пучок волосы. — Сегодня же наш день!
День нашей помолвки. День, когда муж попросил моей руки у моего отца. И если для всех родственников мы ежегодно накрывали стол в годовщину свадьбы, Тридцатое декабря всегда оставался нашим личным днем любви.
«Как год встретишь, так его и проживешь. А я хочу всю жизнь провести с тобой!» — сказал мне тогда будущий муж, и я ему поверила.
— Эти пингвины перепутали отели, поэтому пришлось собирать клиентов по всему городу и заново бронировать столик, Ксюш. Тридцатого декабря это задача со звездочкой, знаешь ли.
Карен что-то говорил, говорил, но смысл фраз терялся в тревоге, вновь пробравшейся в мысли. Слова не имели значения. Главным было лишь то, что впервые за двенадцать лет мы могли оказаться в этот день врозь.