— Ну, ты как маленькая, Вик, — говорит сын, — болезни бывают же разные. Вспомни, тати вот все время сахар проверяет, это тоже болезнь такая.
— Динамит.
— Диабет!
— Мамочка! — восклицает Вика, — Смотри, очнулась!
И бежит ко мне.
— Мам, ты Вику напугала.
Гера остается стоять за своим укрытием, но я даже отсюда вижу, как поблескивают слезинки в его глазах. Как он пытается удержать контроль над ними, широко раскрыв веки. Как дрожит его подбородочек, а он стискивает губы, чтобы не разреветься. Потому что мужчины не плачут.
Это он тоже выучил от отца.
Заключаю в объятья свою принцессу, и, пока она зарывается головой в мои волосы, протягиваю вперед одну руку:
— Иди ко мне, мой Геракл.
Сын чинно вышагивает из-за дивана и идет ко мне. Подаюсь чуть вперед, беру за ручку и притягиваю к себе. Целую, обнимаю, вдыхаю сладкий запах их совсем уже не младенческих макушек.
— Простите, что напугала вас, — шепчу им обоим, сама еле сдерживая слёзы.
Как я могла допустить, чтобы мои дети так испугались?
— Ффф, — фыркает сын. — Я не пугался вообще.
— Мам, ты болеешь? — тихонько спрашивает дочь, поглаживая мои руки.
— Нет, милая! — спешно качаю головой. — Почему ты так решила?
— Ну… Ты другая.
— Вик, отстань от мамы.
— Сам отстань.
— Почему другая, солнышко? — не даю им сменить тему.
— Ну… Ты больше не поёшь по утрам… — осторожно начинает перечислять Вика. — И блины… Мы их больше не готовим вместе по субботам.
— И не улыбаешься, — добавляет сын тихо, будто нехотя.
— Да… И перед сном… — грустно выдыхает дочь. — Ты нам больше не читаешь. Только папа нам теперь читает. Вот.
— Даже так?.. — будто от сна просыпаюсь. — Он вам читает?
— Да, когда домой возвращается.
— Его же не бывает дома, когда вы ложитесь.
— Мы не можем уснуть, мам.
— Почему мне не говорили? — не понимаю, как я могла не замечать этого?
— Мы хотели, мамочка, честное слово, — щебечет Вика.
— Мы к тебе приходили в комнату, но ты спала. Ты много спишь. Мы мешать тебе не хотели, поэтому ждали, пока папочка вернется.
— Ты сердишься?
— Господи, нет! — прижимаю их к себе, — конечно же нет!
Я не сержусь, я в ярости! Меня словно окатили ледяной водой. Мои дети думают, что я умираю! Как я это допустила? Я же согласилась оставить предательство мужа в прошлом только ради них!
Сохранить семью меня не мама уговорила, не Карен — я лишь не хотела, чтобы счастливая, размеренная жизнь моих детей изменилась. Идеальная семья, к которой мы их приучили, существовала теперь только в их головках, но я так не хотела лишать их этой иллюзии, что согласилась на самый сложный в своей жизни компромисс.
Но пока я пытаюсь свыкнуться с новой реальностью, они страдают. Мучаются, наблюдая за мной, и не понимают, что происходит!
— Простите, что пугала вас, — еще раз прошу прощения у дочери и сына, найдя для них самое понятное оправдание. — Я была очень уставшей после простуды.
— Мам, нам спать пора, — говорит Гера, первым выползая из моих объятий.
— Ты нам почитаешь, пожалуйста? — просит Вика.
Конечно же, я им читаю. Долго, с паузами, чтобы обсудить интересный фрагмент. И пою любимую детскую колыбельную. И выхожу из их комнаты только когда они наконец засыпают. Довольные, с улыбками на лицах.
Вина и злость смешиваются в ядовитый коктейль.
Мои малыши.
Как же им было страшно…
Буря эмоций накатывает с новой силой, стоит мне перешагнуть порог своей комнаты.
Беру из комода белье и иду в ванную.
Включаю воду в душевой, скидываю одежду и ныряю под тугие горячие струи.
Вода приятно массирует кожу, вселяя надежду на то, что я еще жива, еще способна чувствовать что-то, помимо боли, и я долго стою неподвижно, подставив под мощный поток шею и спину. Напряжение мышц постепенно уходит.
Пробую собраться с мыслями. Что-то не так. Этого не должно происходить, ведь я всё сделала для этого. Я выбрала их. Так почему, ради всего святого, им так плохо? Почему я этого не замечала? С яростью тру мочалкой предплечья, живот, выдирая себя из затянувшегося коматоза.
— Ксюш, ты там? — слышу голос мужа и от неожиданности чуть не теряю равновесие. Задеваю флакон с гелем для душа — тот с шумом падает на пол. — Все нормально?
Вернулся.
Раньше я бы позвала его присоединиться ко мне. Раньше не вода, а он делал мне массаж. Разминал плечи, поглаживал спину, покрывая нежными поцелуями покрасневшую от прикосновений кожу. А сейчас… Сейчас я снова напряглась от одного звука его голоса. Никогда не думала, что мы дойдем до этого…