Слышу щелчок входной двери.
— За что пьем, прекрасные дамы?
Смотрю, как подруги расплываются в улыбках.
— Встречу отменили, — ведет бровью муж, обращаясь ко мне и, разувшись, проходит в дом.
Глава 22
— За женскую дружбу. — отвечаю на вопрос Карена, стараясь звучать непринужденно, и, пока он не подошел ближе, направляюсь к кухне.
Карен несколько секунд наблюдает за мной. И идет следом.
Подхожу к духовке, выдвигаю дверцу — она выкатывается и обдает мое лицо жаром.
— Ой! — вскрикиваю от палящей волны, резко отпрядываю и врезаюсь спиной в мужа.
— Джана, осторожнее же надо! — воспользовавшись моим замешательством, он мягко разворачивает меня к себе лицом, ласково обвивает ладонями за талию и притягивает к себе. — А если бы ты обожглась?
Он смотрит мне в глаза. Хочу убрать его руки, но боковым зрением замечаю, как подруги наблюдают за нами, и медлю, не прерывая зрительного контакта.
Карен трактует моё бездействие по-своему, касается губами моего лба и прижимает к себе. Зарывается носом в мои волосы.
Я будто цепенею, прислушиваясь к своим ощущениям. Еще недавно могла бесконечно долго смотреть в его родные, любимые глаза, а сейчас это становится для меня пыткой. Могла находиться в его объятиях часами, а сейчас — хочу вырваться и уйти.
Я чувствую его рваное дыхание. Тело откликается на него учащенным сердцебиением, но мне неприятно всё происходящее. Он держит меня за скулы и тянется губами. Закрываю глаза, подставляю почти ватные от волнения руки между мной и ним и аккуратно отталкиваю:
— У нас гости. — Говорю максимально оживленно, пытаясь скрыть за маской веселья свои истинные чувства.
— Ничего-ничего! — многозначительно тянет Света. — Не обращайте на нас внимания!
— Слышишь? — улыбается мне Карен. — Гости не против. Да и что я такого делаю? Просто целую любимую жену после работы.
— Отпусти меня, — шепчу все так же, с улыбкой на лице, а у самой от напряжения внутри всё дрожит.
Хочется послать к черту и своё желание скрыть всё от подруг, и решение перед ним притворяться, что у нас всё налаживается. Но держусь.
Он смотрит на меня с прищуром, ослабляет хват вокруг талии:
— Как скажешь, джана, — улыбается и переводит взгляд на дверцу духовки. — Что ты приготовила?
— Веллингтон, — поворачиваюсь спиной, на этот раз осторожнее открывая духовку.
— Ммм, дамы, я вам завидую белой завистью, — включает обаяние Карен, понизив голос. — Когда я впервые попробовал веллингтон моей жены, понял, что не ошибся с выбором суженой. Пальчики оближешь!
— Да мы и сами себе завидуем, — смеется Ира, — увидели воочию великолепный пример, как сохранить страсть в отношениях после десяти лет брака. Или сколько вы лет женаты?
— Двенадцать.
— Двенадцать, — отвечаем одновременно.
— Тем более! Вы свои кризисы уже прошли, теперь только радоваться и наслаждаться! Любовь живет три года — это нам пытаются впихнуть психологи, как истину. Кать? Скажи?
— Действительно, — отвечает Катя. Я ставлю противень на мраморную поверхность, поворачиваюсь лицом к ней и ловлю внимательный, изучающий взгляд. — Принято считать, что после трех лет влюбленность превращается в любовь. Но это не догма. Каждые отношения особенные.
— Какие у нас интересные экономисты, — шутит муж. — И в цифрах разбираются, и в психологии отношений.
— Жизнь заставит и не в таком разбираться, — раздается голос Оли, которую практически не видно из-за спинки дивана.
— Есть такое, — отвечает Карен. — Джана, я в кабинете посижу. Позови меня, когда накроешь. Дамы?..
Карен проходит в дальнюю комнату на первом этаже, которую мы сделали кабинетом, чтобы мне было удобнее работать из дома. Я остаюсь в столовой, чтобы вернуть мыслям порядок. Схватываю волосы пружинкой и начинаю раскладывать по вазам и сервировочным тарелкам заранее подготовленные блюда.
— Ну, почему? — слышу, как вздыхает Оля, — Почему все не могут быть такими же? Почему надо обязательно изменять? Ну, разведись ты, если так плохо. И гуляй себе, сколько душе угодно. Зачем грязь в дом-то тащить?
К горлу подкатывает тошнота.
— Ты видела, сколько охотниц сейчас за надежными женатыми мужчинами? — говорит ей Света тихо. Не хочет, чтобы ее слова достигли ушей Карена. — Баба не захочет…
— У этих баб нет обязательств перед семьей женатика, — отмечает Оля. — Они никого не предают.
— Но принципы же должны быть элементарные? — добавляет Ира. — Да взять ту же брезгливость. У меня от одной мысли, что с моим мужчиной кто-то еще может спать, тем более если это его законная жена, всё желание пропадает.