— Так это у тебя. — Света осуждающе цокает языком. — А у этих… Никаких принципов. Они же не виноваты, что всех приличных расхватали. Вот и приходится сражаться за свое место под солнцем, даже если общество осудит. Господи, у меня от этих разговоров всё внутри скукожилось, девочки. Я своему Антону доверяю. А вот им — нет.
— Давайте сменим тему. — откликаюсь громко из столовой. — Помогите мне.
Возможно, мои слова прозвучали резче, чем следовало, но мне не хочется дальше выслушивать лекции про проблемы шлюх и причины мужских измен. Хватит с меня своей собственной разрушенной семьи.
Мои «особенные отношения», как выразилась Катя, переросли в любовь, спустя эти пресловутые три года, подкрепились рождением долгожданных детей, но всё равно разбились вдребезги о банальную неверность идеального во всех отношениях мужа.
Девочки подходят к столу. Я все ещё занимаюсь нарезкой и прошу их помочь с сервировкой — жестами показываю, где брать тарелки, приборы, стаканы и бокалы…
— Это что, шейкер? — восклицает внезапно Ира, заметив в углу одной из полок стеклянный прибор узнаваемой вытянутой формы. — Только не говори мне, что ты и коктейли умеешь смешивать?
— Не скажу, — ухмыляюсь, убирая в холодильник контейнеры с заготовками. — это золовка забыла.
Шейкер остался на моей кухне после одного из первых субботних обедов в новом доме.
— Она к нам присоединится? — интересуется Света.
— Нет, я ее попросила присмотреть за детьми сегодня.
— А жаль… — тянет Оля. — Я бы сейчас не отказалась от «Секса на пляже».
— Ира, так ты же на курсы ходила. — кивает Света. — Продемонстрируй нам свое мастерство!
— Я могу, — смеется Ира. — Если хозяйка дома не против.
— Моя кухня в твоем распоряжении, — развожу руками и показываю, где у меня бар. — Секса на пляже не могу обещать, но что-нибудь точно можно придумать.
Ира начинает рассматривать бутылки с алкоголем, крутить в руках, читать этикетки. Света и Оля, быстро справившись с сервировкой, наблюдают за ней, сидя за столом.
— У тебя тут неплохая коллекция, Ксюш. — серьезно выдает она через пару минут, неся к столу бутылку белого рома.
— Всё в твоем распоряжении, — повторяю, подмигивая воодушевленной Ире. — В холодильнике есть соки. И льдогенератор.
— Так точно, капитан. — Она открывает дверцу холодильника и начинает изучать содержимое.
— Ир, садись уже за стол, — говорит Оля. — На десерт будешь смешивать свой коктейль.
Ира не реагирует на слова подруги. Оглядываюсь по сторонам в поисках Кати и снова замечаю её у картины Кутюра.
— Кать, — подхожу к ней, — идем?
Она поворачивается ко мне.
— Ксюш, если тебе хочется поговорить…
— А мы разве не говорим? — шучу, распуская волосы и возвращая пружинку на запястье.
— Я думаю, ты понимаешь, о чем я, — смотрит на меня подруга, слегка наклонив голову.
— Нет, — хотя прекрасно понимаю, к чему она снова ведет.
— О тебе и Карене, — в подтверждение моих мыслей, произносит она.
— У нас всё в порядке, Кать. — отвечаю с нажимом, давая понять, что ей не о чем волноваться.
— Я весь вечер на тебя смотрю, Ксюш. Я чувствую, что тебя что-то гложет… — тихо произносить она с тревогой.
Мне становится душно.
Оборачиваюсь к столу: Оля со Светой раскупорили новую бутылку, не дождавшись остальных. А Ира все же решилась замешивать напиток.
Она энергично трясет шейкером, двигая рукой вверх и вниз, и о чем-то оживленно говорит девочкам. А я будто переношусь в предновогодний «Сахар», где Артём, тогда еще безымянный бармен, точно так же размешивает чей-то коктейль, не переставая наблюдать за мной — пьяной, преданой, несчастной, слушать мои жалобные причитания, придвигать поближе салфетницу, третью или четвертую за ночь…
Как сквозь туман вижу его, бережно несущего меня на руках к моей же машине, не оставляя попыток узнать адрес, чтобы довезти домой, к мужу и детям. И после долгого сопротивления наконец сдается, снова аккуратно берет меня на руки, и мы медленно идем к его авто. Точнее, идет он, а я ватными руками обвиваю его шею, только усложняя человеку ношу, потому что не могу удержаться на ногах. Как наяву ощущаю аромат амбры, ванили и чего-то терпкого, дымного… Табака.
Вижу, как усаживает на пассажирское сиденье, защелкивает через меня ремень, накидывает на меня своё то ли пальто, то ли парку и заботливо убирает за ухо растрепавшийся локон. И я чувствую себя в абсолютной безопасности.