— Не очень удачный ракурс, — говорит Оля, накалывая на вилку кусочки феты и вяленого томата. — Не видно ничего.
— Не волнуйтесь, вам всё покажут ребята из его команды, — уверенно произносит Артём. — Они мастера своего дела.
В подтверждение его слов рядом с Олей возникает девушка в форме и с подносом устриц.
Меня начинает мутить от одного их вида. А мысль, что они еще живые, только добавляет неприятных ощущений. Если бы я знала, что приготовил «Сахар» для этого вечера, ни за что не пришла бы. Но подруги, кажется, воодушевлены. Не хочу портить им настроение, но не знаю, как спрятаться. Просто уйти не получится — слишком невежливо.
Девушка начинает демонстрацию вскрытия ракушки.
Я незаметно прикрываю рот и тихонько отворачиваюсь. И сталкиваюсь взглядом с Артёмом, который, кажется, наблюдает за мной. И, всё понимая без слов, виновато поджимает губы.
В этот момент случайно чувствую вибрацию в сумочке и ухватываюсь за этот спасительный повод. Не глядя, достаю телефон и, показывая жестом, что надо ответить на входящий, встаю из-за стола и иду к дверям туалета.
— Слушаю, — отвечаю на автомате, так и не посмотрев, от кого звонок.
— Ты где? — раздается в трубке.
Голос Карена плохо слышен — много громких посторонних шумов. Очевидно, он не дома. Как и я, впрочем. Один-один…
— С подругами, — говорю спокойно. Не спрашиваю его, где он сам… Понимаю, что меня это совершенно не беспокоит.
— Скажи адрес, я приеду, — звучит уже громче. И четче. И я различаю неровную речь и растянутые гласные.
— Ты пьян? — спрашиваю тихо. Но в ответ звучит грозное: «Адрес!»
— Ксюша, — слышу внезапно за плечом и от неожиданности вздрагиваю. — Все в порядке?
Киваю Артёму, а вслух произношу:
— Увидимся дома, Карен.
И отключаю телефон.
— Ты выглядишь расстроенной, — в уже привычной манере выносит вердикт Артём.
— Не люблю устрицы, — отвечаю, убирая телефон в сумку. — Знала бы заранее…
— Мне жаль.
В его взгляде читается смущение.
— Ну а ты-то тут причем? — говорю спокойно. — Ты не мог знать.
Он несколько раз кивает, о чем-то задумавшись. Будто набирается решимости. Так и стоит полминуты, преградив мне путь к столам.
— Пока ты не вернулась к подругам, — произносит он наконец, — я могу задать тебе один вопрос?
Он снова смотрит в глаза, сосредоточенно, слегка прищурившись. И снова этот внимательный, направленный взор отдается во мне странным, тягучим волнением. Мне становится не по себе. Ребра реагируют на происходящее нервным спазмом. Обхватываю себя руками, чтобы унять тревожность.
Киваю.
— Я тебя чем-то обидел?
Вопрос обескураживает своей неожиданностью. Артём говорит это осторожно, словно боится меня расстроить. Я замечаю, как он то расслабляет, то сжимает собранные в кулак пальцы так сильно, что костяшки на них белеют.
— Не понимаю, — поднимаю на него полный замешательства взгляд.
— Я писал тебе… — не договаривает он. Делает паузу.
А я мысленно уношусь в новогодняя ночь. В памяти всплывает наша ссора с Кареном. Его клятвы всё исправить. Звонок на его телефон от Риты.
И оставленное без ответа сообщение от заботливого бармена.
— Да… Да, верно. Прости, я в тот день была не в состоянии отвечать на сообщения… — признаюсь, как есть. Он и так всё знал. Перед ним не нужно притворяться.
— Я понимаю, да. — Он мимолетно улыбается, но тут же возвращает себе серьезное выражение. — А потом…
— Что потом?
— Я… — замолкает, осторожно подбирая слова. — Волновался. Твой муж был в бешенстве, когда забирал тебя. И ты не ответила. Я звонил, чтобы убедиться, что он не причинил тебе вреда. Ты сбросила звонок.
Я совершенно точно уверена, что не получала больше никаких звонков в тот день. И тем более не сбрасывала никаких звонков…
— Я болела. И Карен бы мне не навредил.
— Не надо оправдываться, пожалуйста. Я понимаю, что это звучит как-то странно…
— Так и есть, — соглашаюсь. — И я не оправдываюсь, Артём. Я действительно заболела.
— Да… А то я грешным делом решил, что ты меня в черный список закинула. Не понятно, за что, конечно. Но вдруг… — тянет он. А потом чуть увереннее добавляет: — На прошлой неделе ты тоже не видела моего сообщения?
— На прошлой неделе? — повторяю удивленно.
— Да, после встречи в том ресторане. Анатолий Вадимович…
— У меня не было никаких сообщений от тебя на прошлой неделе, Артём, — отвечаю уже нервно, не дав ему закончить фразу. Этот странный допрос начинает напрягать. Не понимаю, чего он хочет? — Я могу пройти?