Его машины нет. Я отпускаю такси и иду в дом, сразу поднимаюсь к себе и, скинув одежду прямо на пол, захожу в ванную.
Выйдя, надеваю любимый халат и спускаюсь по лестнице в твердом намерении отдохнуть с какао и музыкой, чтобы хоть как-то реабилитировать этот тяжелый, бесконечный день. Но мне это не удается, потому что в следующий миг Карен открывает дверь своим ключом. Заходит, покачиваясь, в дом и напевает что-то под нос. Заметив меня на нижней ступеньке, удивляется.
— А где твоя машина? — спрашивает с порога.
— Я вернулась на такси, — отвечаю, рассматривая его.
Он какой-то другой. Не такой резкий, как в последние дни. Не такой напряженный — плечи расслабленно опущены, глубокая морщина на переносице разгладилась, взгляд спокойный, мягкий, даже безмятежный.
— Ммм, — произносит он растянуто и начинает разуваться. — Чай сделаешь? Пам-парарам-парараа-ра королевы красотыыы.
— Где ты был, Карен? — вырывается прежде, чем успеваю себя остановить.
Он не сразу отвечает. Он даже не смотрит на меня. Проходит в гостиную и падает на диван. Спиной к лестнице.
— Ты мне отдохнуть сегодня дашь? — отвечает лениво. — Или опять мозг взрывать будешь? В караоке был! С Васей. Пел одну и ту же песню. Аж три раза подряд!
— Даже так…
Запах алкоголя постепенно разлетается по гостиной. Я так и стою на нижней ступеньке. Желание что-либо делать растворяется.
— Да, наконец-то нормально отдохнул. Надо обязательно сходить вместе. — зевает он, зарываясь в подушки. — После папиного дня рождения! Покруче любого семейного психолога будет.
— По-твоему, нам нужен семейный психолог… — произношу натужно.
— А по-твоему, нет? — Карен оборачивается ко мне. — С тобой же стало невозможно разговаривать, джана. Ты совершенно не хочешь меня слышать.
— Знаешь, дорогой, — обреченно ухмыляюсь, когда на ум приходит фраза из старого фильма. — Когда ты говоришь, у меня ощущение, что ты бредишь.
— Вот, опять.
Оставляю его реплику без комментария. В пустых разговорах с пьяным почти бывшим мужем нет никакого смысла. И, когда я уже поднялась на верхнюю ступеньку, мне в спину звучит самое нелепое из возможных, возмущенное:
— А чай?..
Глава 27
Подарок был готов еще в ноябре.
Целый месяц я с волнением представляла, как вручу его в феврале на юбилее лично Георгию Кареновичу. Как он обнимет меня перед всеми гостями, тронутый вниманием. А Карен будет смотреть на всё это с гордостью.
Представляла, как потом, когда мы останемся наедине, прижмет меня спиной к стене в прихожей квартиры, которую сам для меня выбрал. Как зароется в моих волосах, будет обжигать нежную кожу дыханием, прокладывая дорожку из поцелуев от мочки уха до чувствительной ямочки на шее. Чтобы после овладеть мной, снова и снова подтверждая свое право на мое тело, мою душу, моё сердце…
Он не всегда нежен со мной. Скорее, это очень редкие мгновения. Чаще он требовательный, жадный, нетерпеливый. Не признающий возражений. Мой первый и единственный.
Но я его люблю.
И если ему нравятся грубый секс, я привыкну к этому ради него. Почти привыкла. Почти научилась получать от него удовольствие.
Но в мечтах о дне торжества я чувствовала, будто наяву, его ласку, заботу. Его желание сделать мне приятно. Его благодарность за то, как я подготовилась к особенному для него семейному мероприятию.
Я хотела дать ему понять, как важен для меня он, и всё, что с ним связано.
Я понимала, что это будет своеобразный обряд посвящения — поэтому подошла к выбору подарка с особым трепетом. Написанный мной лично портрет именинника должен был открыть мне двери в его дом…
В декабре я узнала о том, что Карен пока женат.
«В субботу идешь ко мне домой. Только веди себя нормально, не опозорь меня, там вся семья будет».
Он был уверен, что я знаю о его статусе. Нет. Не знала.
Сама виновата. Надо было больше общаться с коллективом, тогда бы узнала, что за семья у него. Но я не хотела, чтобы кто-то заметил мои чувства к начальнику.
Шок длился недолго. Потому что для меня ничего не изменилось. Ни моя любовь, ни желание стать частью его семьи. И для него тоже всё было, как раньше, пока его Ледяная статуя не влезла снова.
В январе он меня прогнал. Вот тогда мой мир чуть не рухнул. Я не понимала, как он мог так просто отказаться от нашей любви. Я не могла найти в себе силы на элементарные вещи — встать с постели, почистить зубы, поесть… Всё потеряло смысл.
Я просто еще не осознавала, что он это сделал ради меня. Он оберегал меня. Мысль об этом посетила меня внезапно в тот день, когда мы с его бывшей столкнулись в офисе. И тогда всё встало на свои места. Да, он оградил меня от нее и её ярости.