— Что случилось? — севшим голосом спрашиваю, предполагая худшее.
Самое ужасное, что существует в мире для меня — это узнать, что беременна та, которая совсем не хочет иметь детей.
Резко оборачиваюсь.
Мама подходит вплотную. В её ладони лежит тест с двумя отчетливыми красными полосками.
Глава 5
Глава 5
— Кто? — только и могу выдавить из себя вопрос. Это слово дается мне с трудом. Во рту сухо, как в пустыне, слова, как песчинки, терзают горло. Слезы высохли мгновенно. Душу кто-то вывернул наизнанку и забыл вернуть, как было. — Как такое вообще возможно?.. — произношу совсем шепотом.
Хлопает дверь, на смену недовольной женщине в туалет заходит компания смеющихся девушек. Они с интересом глазеют на нас, а мы с мамой так и стоим у раковины, сжимая заледеневшими пальцами ненавистые тесты: на моем одна полоска, и как насмешка - две алые на маминой.
Две красные полоски как будто выжигают меня изнутри.
— Может, перепроверить? — нахожусь я и лихорадочно вынимаю из сумки еще упаковки с тестами. Одна из них падает из моих рук на серую плитку, прямо под ноги красавице на каблуках. Она смотрит на меня с насмешкой, когда я наклоняюсь к её ногам, чтобы поднять дурацкую бело-розовую упаковку.
— Давай, — выдыхает мама и на негнущихся ногах уходит в кабинку.
Время до её возвращения кажется мне вечностью. Я невидящий взглядом скольжу по вошедшим девушкам. Они крутятся возле зеркала, красят губы, косятся на меня и, перешептываясь, громко смеются. Это все проходит мимо меня, как фон, как кадры фильма, который меня не заинтересовал. Самое важное происходит там, за дверью кабинки.
Моя интуиция обостряется. И я уже вижу две отчетливые красные полоски.
Мама, не обращая никакого внимания на девиц, подходит ближе и кивает на мой немой вопрос.
— Кто он? — снова спрашиваю громко.
Девицы замолкают в надежде подслушать скандал. Но мама, обернувшись, оказывается их таким взглядом, что девушки спешно покидают уборную.
— Идем, мне надо выпить, — вместо ответа на мой вопрос.
И я иду, стараясь не упасть, потому голова кружится от непонимания происходящего. И от обиды… Это самое точное слово. Мне обидно, что мироздание так не справедливо ко мне.
Мама заворачивает в первую пропавшуюся кофейню и садится на диванчик. Она растеряна и сама не своя.
— Что будете заказывать? — симпатичный официант, на которого, будь мама в другом состоянии, обязательно бы обратила внимание, приготовился записывать.
— Вина. Нет, коньяк!
— Мама! — громко врзмущаюсь, хватаю её за руку, в которой по-прежнему зажат тест, и отдергиваю ладонь, словно обжегшись. — Молодой человек, никакого алкоголя! Ей нельзя! Она… она беременна!
Ну вот, я сказала это вслух, и кажется, что теперь это непоправимо, необходимо. Это есть и с этим надо как-то жить.
— Все хорошо? — испуганно интересуется официант.
Мама складывает руки на столе и… начинает рыдать. Бедный парень совсем теряется.
— Понял, принесу вам чай какой-нибудь травяной.
— Спасибо, — киваю я из последних сил.
— Я сделаю аборт! — вдруг заявляет мама, оторвавшись от стола. Ее красивое лицо опухло, губы дрожат, пряди волос приклеились к красным щекам. Но её это совсем не заботит.
— Ты не посмеешь! — безапелляционно отвечаю. — Не говори мне даже таких вещей.
— Но что мне теперь делать? — едва слышно спрашивает она. — Что?..
— То же, что и все. Родить здорового малыша и воспитать достойным человеком, — неожиданно для себя спокойно произношу.
Мама фыркает.
— Смешно.
— Скажи мне, кто отец ребенка?
— Обещаешь, что не осудишь меня?
Мама берет меня за руки, бросив тест в сумочку, смотрит внимательно в глаза. Она волнуется, бурлит эмоциями. Щрачаи расширены. Грудная клетка тяжело вздымается.
— Обещаю, — быстро отвечаю.
Мама отводит глаза, закусывает губу, но руки от моих не отнимает. Молчит. Медленно дышит. Пытается успокоиться. Она не привыкла давать волю эмоциям, показывать слабость на людях.