Но оказалось, что мне плохо-то не было. Так, разминка. Вот дома начинается сущий ад!
Меня трясет, как собаку в холод Поднимается температура, выворачивает так, что кажется, все, капец мне пришел. К вечеру я совсем без сил лежу на диване и только и могу, что стонать.
Трезвонит телефон, ну его… Хотя, может, это Ира? Она-то как раз знает, как справляться с подобным, моя Ирина все знает.
Сил нет даже на то, чтобы поднять трубку. Я тыкаю пальцем и с большим трудом включаю телефон на громкую связь.
– Братишка, где ты? – раздается веселый голос моего брата Ивана. – Спишь, что ли? Мы тебя ждем так-то!
– Если бы, – хриплю я, – сдохну сейчас…
– Что с тобой? – голос брата становится обеспокоенным. – Заболел?
– Похоже, отравился, – говорю я.
– И что, Ира не может тебе помочь? – удивляется брат.
Черт, он же не знает, что Ирина ушла от меня.
– Нет ее, – говорю я, – долгая история.
– Так мы сейчас приедем, – брат, не дожидаясь ответа, кладет трубку.
Мы – это значит со своей женой. Я иногда даже завидую брату. Они с Аленой всегда вместе, всегда все сообща, не то что мы с Ирой. Ира занималась только домом, я работал.
Через пятнадцать минут слышу звонок в дверь. Как же, блин, с дивана подняться? Я кое-как по стенке ползу открывать, ноги так дрожат, что вот-вот упаду.
– О бро! Все совсем плохо? – Иван видит мое лицо в мелких бисеринках пота.
– А что, не видно? – пытаюсь я сострить и, пошатнувшись, чуть не падаю. Удерживает меня только крепкая рука брата.
– Фу, чем воняет? – морщит нос зашедшая следом Алена.
– Илья, ты что, это ел? – с ужасом спрашивает она, показывая пальцем на испорченную пиццу.
– Ага, утром, – говорю я, падая на диван.
– Ты дурак, что ли? – Алена торопится на кухню, наливает воду, ставит чайник.
– А что происходит? – спрашивает она, вернувшись в гостиную. – Где Ира? У тебя такой срач, как будто ее уже давно нет. Она бы никогда не позволила тебе такое дома устроить.
– Ушла Ира, – говорю я.
– Как?! – в один голос восклицают родственники. – Куда? А Кирилл где?
– Не спрашивайте меня ни о чем, я умираю, – говорю я и закрываю глаза.
– Ему надо в больницу, – строго говорит жена брата.
– Нет! – пугаюсь я. – Только не больница! Вдруг Ира вернется, а я в больнице. Лучше я тут помру. Пусть найдет мой бездыханный труп.
– Идиот! – сердито говорит Аленка.
– Щас сделаем, – говорит брат и кому-то звонит. Глава 20
Илья
Через пять минут на пороге появляется парочка бравых врачей, они быстро промывают мне желудок. Крайне неприятная процедура, если честно. И ставят капельницу. Я закрываю глаза, эка меня угораздило.
– Илья! Ты живешь как бомж! – из кухни выходит Алена, уперев руки в бока.
– Зай, подожди. Пусть чуть очухается, – пытается защитить меня брат.
– Ой-ой, какие мы нежные! – сердито фыркает сноха и снова скрывается на кухне. Гремит бутылками, моет посуду, убирается.
– Ничего, – слабо говорю я. – Я действительно дебил и идиот!
– Ты давай, братан, отдыхай. После поговорим, – говорит мне брат. Я закрываю глаза и проваливаюсь в глубокий сон.
Снится мне Ира. Тот день, когда мы познакомились. Она была такая красивая, с яркими сияющими глазами. Я остановился посмотреть ее картину, хоть ничего не смыслю в искусстве. Приехал просто поддержать старую знакомую. Но ее картина привлекла меня своей естественностью. В ней не было ничего загадочного, что нужно было бы объяснять сложными словами. Там были изображены город, дождь, ночь и множество светящихся окошек. И за каждым окошком по теням можно было угадать чужую жизнь.
Ирина подошла и завела разговор о живописи, а я только слушал и кивал. Она меня просто заворожила. Ее распущенные волосы двигались как будто сами по себе. И сама Иришка все время была в движении, ее мимика менялась со скоростью звука. Я с удовольствием следил за ее жестами, улыбкой. Я тогда сразу понял: она моя. Даже если она с другим, она все равно будет моей. Я такую девушку не упущу.
Она смеялась, я смеялся следом, она хмурилась, хмурился и я. У меня было много женщин, но никто не оказывал на меня такого влияния. Я сразу же предложил ей прогуляться. Мне казалось пошлым – приглашать такую девушку в ресторан или в клуб. Она казалась мне богиней, сошедшей с небес. Она смеялась много, часто и с удовольствием. Была такая свободная.
Мы гуляли по ночному городу, и я не смел даже прикоснуться к ней, боясь, что оттолкнет. Я как влюбленный мальчишка боготворил ее. Я был безмерно счастлив, когда она разрешила себя поцеловать. А потом она стала моей женой, и очарование пропало. Она стала все больше отдаляться от меня. А уж когда родился Кирилл, то я совсем перестал видеть ту Иру. Мою любимую, свободную, талантливую, яркую.