– Я и не уговаривала, – пожимает плечами Алена, – он сам попросился.
– Сам? – удивляюсь я.
– Когда вы уехали, он совсем поник. Ира, ему действительно очень плохо было, прямо в депрессию впал. Мы с Иваном переживали за него. Не ел ничего, только кофе литрами глотал. А потом как-то пришел ко мне, и у нас состоялся диалог:
“– Скажи, Ален, ты же благотворительностью занимаешься. Много несчастных видишь?
– Много.
– А от любви кто-нибудь умирал?
– Нет, Илья. У нас все за жизнь борются. От любви умирать – это самоубийство. Ты не представляешь, как наши малыши стойко все операции, болезни переносят. Не каждый взрослый так сможет.“
Он замолчал, думал о чем-то. А потом выдал:
“– Возьми меня к себе кем-нибудь.“
Я опешила и выдала:
“– Фокусником могу.
– Это здорово, хочу быть фокусником!“
Я попыталась его отговорить. Спрашивала, типа: зачем тебе это?
А он мне:
“ – Ты знаешь, Алён, я всю жизнь для себя жил. Я, конечно, люблю Иру и Кирилла, но считал, что им хватает того, что я им даю. Делал, как мне было удобно. И что? Ира ушла. И я понял, что в моей жизни главное было. Это семья! Не деньги. Не статус. Семья! Но из-за своего эгоизма я ее просрал. Я буду рад, если смогу кому-нибудь принести радость и облегчить страдания. Считай это отработкой кармы.“
– Представляешь, Ир! Я даже не думала, что Илья слова такие знает.
– Да уж, а он, случайно, не…– я кручу пальцами возле головы.
– Да не, нормально у него все с головой. Недавно Иван с ним консультировался по поводу бизнеса. Все он очень хорошо соображает, – отвечает Алёна.
– Так, а на что он живет? – удивляюсь я.
– Вот на консультации и живет, к нему очередь выстраивается.
– Понятно, – говорю я.
Аленка с Кириллом затевают веселую беготню, а я размышляю. Я понимаю, что сегодня вечером Илья будет надеяться на прощение. Да и я устала уже находиться в подвешенном состоянии. Надо либо простить, либо нет. Но так просто я ему не сдамся, он еще должен будет меня завоевать. Все, конечно, от него зависит.
Вечером я собираюсь особенно тщательно, как будто на свидание. А ведь и правда, его поступок изменил нас обоих. И теперь нам снова нужно знакомиться друг с другом.
Илья приходит в ресторан в белоснежной рубашке и с букетом белых роз.
– Привет, Ириш, – он целует меня в щеку и вручает букет.
Тут же подходит официант с вазой и ставит цветы в воду.
Я не знаю, о чем говорить, поэтому предоставляю возможность начать бывшему мужу.
Он открывает меню.
– Рыба? Как обычно? – спрашивает он.
– Нет, мясо. – говорю я. – Я разлюбила рыбу.
Илья делает заказ.
– Как ты? Как сын? – он смотрит на меня таким сияющим взглядом, что мне становится неловко. Как будто я картина великого художника. – Рисуешь?
– Да, сайты, – отвечаю.
– Вот как? – он удивленно приподнимает бровь.
– Да, так, – говорю я.
Нам приносят еду, но мы не прикасаемся к ней.
– Ира, этот ребенок… у Кристины. Он не мой, – начинает Илья.
– Вот как? А чей же? И почему она сказала, что твой? – я стараюсь быть спокойной, но внутри меня бушует ураган эмоций.
– Скорее всего, от моего зама Артема. Они надумали развалить мою компанию, взять деньги и смыться. Я успел им помешать, но компании уже был нанесен серьезный урон. Кристина сказала, что он мой от безысходности. Артем собирался кинуть ее и свалить. Вот она и приперлась ко мне… Сейчас она уехала к своим родителям и больше никогда меня не побеспокоит.
– Но он же мог быть твоим, верно? – говорю я.
– Мог, – кивает Илья, – но он не мой. Я воспринял это как шанс. Шанс измениться самому и постараться доказать тебе, что я вас достоин.
У меня мурашки по коже бегут от его проникновенных речей. Я не знаю, как к ним относиться. Илья кажется таким искренним, таким близким и в то же время другим. Более расслабленным, более живым. Исчезло это угрюмое выражение с его лица. Глаза смотрят по-другому, он словно снял кольчугу и, наконец, предстал настоящим.
Я считаю вопрос с Кристиной закрытым, незачем бередить раны.
– И что? Ты не мог спасти компанию? – с сомнением спрашиваю я, меняя тему. – У тебя проблемы и посерьезнее были.
– Мог, – отвечает он, – но не захотел. Тех денег, что я вам дал, хватит вам с Кириллом до старости. Я знаю, ты сможешь ими распорядиться. А мне не нужны деньги. Я вдруг открыл для себя пельмени из пятерочки и однокомнатную квартиру. Я многое переосмыслил, Ира. Я отдохнул душой и ожил.