Дура. Что с меня взять? Но знала бы, где упаду, подстелила бы соломы…
Утром просыпаюсь ещё до рассвета. Выхожу из спальни и слышу странные звуки, идущие из гостиной. Не хочу проявлять излишнее любопытство, но всё же заглядываю в комнату, приоткрыв дверь.
— Ты уже проснулась? — удивляется Олег, которого я застаю за уборкой.
— Да, — киваю растерянно. Увиденное приводит меня в замешательство.
Муж складывает всё то, что я приготовила в мешки для мусора. Конечно, я понимаю, что еда испортилась. Но почему-то происходящее заставляет сердце болезненно сжаться. Все мои труды превратились в обычный мусор… А ведь я всю душу вложила в этот ужин. Представляла, как сообщу мужу о том, что нам наконец-то удалось… У нас будет ребёнок…
— Я хотел сделать это, пока ты не проснулась, — он отводит взгляд, словно понимает, что мне не нравится происходящее. Но он не может этого понимать. Это ведь не его вчера унизили беспочвенными подозрениями в изменах.
— Спасибо, — киваю я, беглым взглядом осматривая гостиную.
Выхожу, прикрыв за собой дверь. Иду на кухню и наливаю стакан воды. Медленно выпиваю и собираюсь вернуться в спальню, но вижу Олега, который мнётся на пороге, не решаясь войти.
— Я уже ухожу, — говорю спокойно и прохожу мимо, стараясь не смотреть на него.
— Мне жаль, что всё вышло именно так, — виновато произносит он.
— Ты о чём? — замираю и смотрю на мужа.
— О том, что я бы, наверное, закрыл глаза на то, что ребёнок не от меня, если бы правда не выплыла наружу, — отвечает он. — Но если знает моя мать, значит, знает полгорода… Ну ты понимаешь… Наверное.
— Да иди ты, — устало отмахиваюсь я. — Думай что хочешь. Я просто хочу выспаться перед работой.
— Возьми отгул, — советует он.
— Нет, — резко отвечаю я. — Мне сейчас никак нельзя потерять работу. Скоро мне предстоит много трат. Дети, знаешь ли, очень дорогое удовольствие.
Олег хочет что-то ответить, но в его кармане начинает звонить сотовый. Муж достаёт телефон, смотрит на экран и морщится.
— Ответь, — советую я с усмешкой. — Она ведь там вся уже извелась.
На секунду мне становится жаль эту Вику. Конечно, она подлая разлучница, и я должна её ненавидеть. Но не факт, что эта девушка вообще в курсе того, что Олег женат. Ведь не все любовницы являются злом во плоти. Зачастую это просто обманутые девушки, которые доверились не тем парням.
И мой муж — один из таких обманщиков. Возможно, он водил за нос нас обеих. Поэтому я не могу считать Вику врагом. По крайней мере, пока не узнаю, что ей было известно обо мне.
— Я не хочу с ней разговаривать, — произносит муж.
— От всех проблем ты не убежишь, — с усмешкой замечаю я. — Ответь, не заставляй девушку нервничать.
Ставлю пустой стакан на столешницу и, не дожидаясь, пока муж ответит на звонок, выхожу. Думаю только о том, что меня это не касается. Точнее, напоминаю себе об этом. Каждую секунду…
— Да, Вика, — доносится до меня голос мужа, и я замираю. — Нет, ты меня не разбудила… Не кричи. Я не просил тебя переезжать… Вот именно! Ключи тебе дала моя мама! Но не я! Ты могла спросить у меня о том, что я думаю по этому поводу… Ты прекрасно знаешь мою мать и должна была понимать, что она действует не по моей воле. А потому что она думает, что знает, как лучше для всех.
Чувствую, как руки холодеют, а по спине пробегает холодок. Слова Олега заставляют меня, испытать очередной приступ боли. Он говорит, что Вика знает о том, насколько ненормальная его мать… Знает… Они знакомы! Инесса Эдуардовна в курсе того, что у её сына есть другая женщина…
Становится трудно дышать. Пытаюсь идти дальше, но ноги предательски подгибаются. В висках начинают стучать молоточки, мешающие сосредоточится на том, что я услышала. А перед глазами внезапно всё темнеет. Коридор исчезает, и я как будто проваливаюсь в бездонную яму.
В последний момент успеваю ухватиться рукой за тумбочку и не свалиться на пол. Вот только задеваю вазу с веточками лаванды, которая с грохотом летит вниз и разбивается на крупные осколки.
— Наташа! — слышу я взволнованный голос Олега. — Что с тобой?
Молчу. Просто не нахожу сил, для того чтобы ответить. Ни сил… Ни желания… Мне бы просто до кровати доползти и лечь. А ведь мне совсем скоро нужно вставать на работу.