— Наташ, скажи хоть что-нибудь…
Качаю головой и прикрываю глаза, прислонившись лбом к тумбочке. Не хочу. Даже голос мужа вызывает во мне отвращение. Не представляю, как давно это продолжается. Все вокруг в курсе того, что меня обманывали. И только я ничего не замечала.
Чувствую, как на плечи опускаются тёплые ладони Олега. Он осторожно помогает мне подняться и ведёт в сторону спальни. Хочу сбросить с себя его руки. Накричать. Ударить. Заставить его испытать хоть малую часть той боли, которую он мне причинил. Но не могу.
Позволяю мужу довести меня до спальни, а потом ложусь на кровать и сворачиваюсь калачиком.
Он укрывает меня одеялом. А я всё жмурюсь, боясь открыть глаза, чтобы слёзы не хлынули на подушку. Нужно всего лишь дождаться, когда он уйдёт. Тогда я смогу дать волю эмоциям.
— Я позвоню твоему начальнику, — тихо говорит он. — Скажу, что ты заболела…
Мне бы возразить. Но я знаю, что как только открою рот и выдавлю хоть звук — разрыдаюсь. А я должна быть сильной. Обязана! Мне никак нельзя раскисать. Ведь сейчас я несу ответственность не только за себя, но и за своего ребёнка. Я должна быть сильной ради него.
Мне больно. Так, больно, что сердце стучит через раз. Во рту появляется вкус горечи. Наверное, так ощущается предательство… Таблеточной горечью. Вязким, вяжущим ощущением… Словно в рот попал кусочек неспелой хурмы…
— Да, — выдавливаю я, просто чтобы он отстал и ушёл. — Можешь дверь закрыть?
— Конечно…
Он уходит, прикрыв за собой дверь. А я наконец-то расслабляюсь и открываю глаза. Слёзы не заставляют себя ждать. Подушка мгновенно намокает. Но вместе с тем становится немного легче. Узел, мешавший сделать полноценный вдох, расслабляется. Хорошо, что я всё узнала сейчас. А не перед самым декретом. Тот, кто подставил меня — сделал одолжение. Благодаря этому вся правда выплыла наружу.
Мне бы не хотелось жить во лжи. Только моё мнение никого здесь не интересует.
Я, конечно, сама виновата в том, что позволила так с собой обращаться. Не стоило мне связываться со свекровью. Олег ведь предупреждал меня о ней… И почему я не слушала его?
А что, если за всем этим стоит именно она? Возможно, все эти доказательства — её рук дело? Сама бы она точно не справилась… Но ведь ей могли помочь. Например, та же Вика. Она больше всех заинтересована в том, чтобы мы с Олегом расстались. Да вот только всё это было зря. Для того чтобы нас рассорить, всего-то и нужно было рассказать мне про измену мужа. Я бы точно не осталась с мужем после подобных откровений.
Нужно выяснить, что было известно Инессе Эдуардовне. Но только как? Она ведь не станет со мной откровенничать. Устроить слежку? Ну это совсем уже на грани добра и зла. Не хочу я заниматься подобными вещами. Но, похоже, придётся…
Мне нужно узнать, кто за всем этим стоит.
Засыпаю с мыслями о том, что должна выяснить правду. Пока сплю, вижу, как организовала слежку за свекровью. Мечусь по кровати, сминая простыни. Просыпаюсь в поту и резко встаю. Тру ладонями лицо, растирая липкую влагу.
Хватаю телефон и смотрю на экран. Девять часов утра. Лучше бы я совсем не спала. Мне стало только хуже.
Сбрасываю с себя одеяло и поднимаюсь с постели. Голова гудит, как трансформаторная будка. Хочется пить, поэтому иду на кухню. Олега нигде не видно, и это меня радует. Не хочу сейчас видеть мужа. Да я вообще сейчас ни с кем не желаю сталкиваться. Просто не хочется ни с кем разговаривать. Боюсь, собеседник из меня сейчас никакой. Такой сумбур в голове, что я не уверена в том, что правильно помню своё имя.
На кухне пью воду и сажусь за стол. На автомате включаю чайник. Я бы с удовольствием выпила кофе, но мне, наверное, нельзя. А чай я не особо люблю… Нужно сходить к врачу и выяснить, как я должна питаться. Наверное, есть какие-то запреты. Я почти всё знаю о том, как должна протекать беременность. Как формируется ребёнок. Какие есть тревожные звоночки. Всё же мне удалось изучить много литературы, за то время, что я пыталась забеременеть. А вот про питание беременных я как-то не удосужилась почитать. Наверное, считала это не особо важной информацией…
Электрический чайник закипает и отключается, мигнув напоследок синеватой подсветкой. Пару минут смотрю на него, а потом резко поднимаюсь и возвращаюсь в спальню.
— Да ну на хрен, — бурчу и иду по коридору. Слышу странный звук, идущий из кабинета мужа, и резко замираю.
Я не хочу подслушивать. Но всё происходит само собой. Приближаюсь к дверям и прислушиваюсь.
— Мам, хватит! — слышу рык Олега. — Не нужно приходить. Ты уже приходила. Мне теперь клининг придётся вызывать… Нет, твоя помощь мне точно не нужна… Всё, мам, я больше не хочу разговаривать… Не нужно приходить! Я тебя не пущу!