— Я точно давно не ребенок. И берег тебя не для чужого дяди. Брачная ночь у тебя будет со мной. Только скажи, и я увезу мою девочку прямо сейчас туда, где мы будем очень счастливы вместе. Если какие проблемы, ребята помогут.
— Нет, Артем, — кажется, теперь я плачу, — я тоже взрослая. Мы с Гордеем… уже, — говорю максимально кратко и мучительно долго смотрю в пол.
Если я расскажу, хоть намекну Артему, как у нас с Гордеем все произошло, Бойцов точно его убьет. Жестоко, без сомнений и без спешки. Тогда его посадят в тюрьму. И я останусь совсем она, только с мамой. Поэтому молчу, мучительно долго.
А когда, наконец, поднимаю глаза, то вижу, что бесстрашный парень передо мной побелел лицом, несмотря на загар. Молчит, зубы стиснуты, кулаки — тоже. Глаза бешеные.
— Прости, ну, пожалуйста, прости! Ты же всегда был мне другом! — скулю, бросаясь ему на шею.
Он не шелохнулся. Вся его фигура наощупь твердая от напряжения, как сталь.
— Ты выбираешь его или меня? — глухим от волнения голосом уточняет Артем.
Я рыдаю на его груди, не заботясь о том, что размажу тушь. Губы трясутся. Не знаю, что ему ответить. Как будто в моей жизни все уже решено, но почему же тогда мне так больно?!
В этот момент приоткрывается дверь. Я съеживаюсь, представив себе, что здесь сейчас появится мой муж, обеспокоенный тем, что меня долго нет. Но это всего лишь выглядывает моя мама, а потом и выходит на крыльцо.
— Мама, Артем приехал! — говорю ей, как будто это не очевидно.
— Здравствуйте, Нина Степановна, — басит мужчина, на котором я вишу, как на дереве.
— Доченька, пойдем, — игнорирует Бойцова моя мать. — Тебя все ждут за праздничным столом, сейчас начнут искать.
Артем сейчас медленно поглаживает мою шевелюру, а второй рукой обнимает за талию. И мне это очень нравится.
— Я все это время заснуть не мог, пока не представлял себе, что глажу твои золотистые волосы, — говорит он поразительно нежным тоном, и я замираю от звуков его голоса и от его скупой ласки.
— Ксюшенька, пойдем! — строго говорит мама. — Это срочно!
— Но даже если бы ты внезапно стала лысой, я бы все равно тебя любил, — неожиданно говорит он, не отпуская меня.
Он обнимает и поглаживает меня по спине, по плечам. Время замирает, и мне начинает казаться, что сбываются мои самые сокровенные мечты. Замечаю, как Бойцов склоняется ко мне, его губы тянутся к моим и накрывают их.
Наверное, это похоже на небольшое землетрясение, на цунами — все это происходит во мне, когда Артем опять целует меня. А потом словно улетаю и восторженно парю где-то над землей. Я — птица, я — бабочка, пушинка, ветер.
Но и одновременно я страдаю и бьюсь, как пойманная птица, потому что сзади мама зовет меня все более сердитым голосом:
— Дочь, можно тебя на пару слов, прямо сейчас!!!
Глава 3
Я отрываюсь от восхитительных мужских губ, мягко касаюсь ладони Артема, словно прошу меня подождать и отхожу на несколько шагов к маме. Меня пошатывает от радостного волнения.
От его поцелуя я словно пьяная. Хочется смеяться и петь, бегать и танцевать. А еще больше — прижаться к любимому опять, и чтобы никого не было рядом. Отстаньте от нас все!
Оглядываюсь на Бойцова, не в силах надолго оторвать от него счастливых глаз. Я сейчас понимаю, что точно люблю его, что всегда его любила, только его.
— Что ты делаешь?! — предсказуемо начинает мама шепотом, разворачивая меня к себе. — Ты уже забыла, что утром клялась в ЗАГСе быть верной женой? И что я взяла кредит, чтобы оплатить половину стоимости вашей свадьбы с Гордеем Филипповичем? Мне три года долг выплачивать, а ты такое вытворяешь в первый же день?! Постыдилась бы!
Но я не хочу стыдиться. Я хочу к Артему. Выворачиваюсь в маминых руках, чтобы опять посмотреть на него.
— Мне очень жаль потраченных денег, мамочка, очень. Я обязательно помогу тебе выплатить долг, я же работаю, не беспокойся, — говорю скороговоркой, вставая на цыпочки, чтобы улыбнуться своему парню еще раз из-за нее.
Но когда не нужно, моя мама становится такой большой и неповоротливой, что ее не обойдешь и не подвинешь.
— Ты что, думаешь, Гордей Филиппович оставит тебя работать в фирме после скандала?! После такого жестокого удара по его самолюбию и репутации? Ты забыла, за кого вышла замуж? — очень строго и горько спрашивает мама, а потом начинает шмыгать носом. — Да ты вообще нигде не сможешь больше устроиться, дочь моя, кроме как уборщицей, — она начинает плакать, и я содрогаюсь.