Нос щекочет пыль, и я чихаю.
- Аля-я-я, - раздаётся голос из коридора. Голос, больше похожий на бормотание зомби. – Аля-я-я. Открой. Я слы-ы-шу. Ты н-не спиш-ш-ш-шь…
И снова: Бум! Бум! Бум!
Я медленно холодею.
Глава 3
- Аля… открой, - ноет Сидорин под дверью. – Ну чего ты закрылась? Давай поговорим… расскажешь мне, как там у тебя дела, а?
Ручка двери крутится, язычок щёлкает, ходит туда-сюда, но цепочка сидит плотно. Впрочем, дверь не особо крепкая. При желании её можно выбить плечом. Надеюсь, у Сидорина нет ни желания, ни сил на это.
Мне страшно… Давно мне так страшно не было. Мигом вспоминаю прошлое. Как он изводил меня своими приставаниями. Сначала на словах, потом начал руки распускать, потом открыл замок ванной, когда я была внутри. Хорошо, что не голая и не в душе. С большим трудом мне удалось от него отбиться. После я на неделю уехала к старосте группы, спасибо Ольге, приютила, а потом уже к Саше перебралась. Он меня провожал до дома, но внутрь я его никогда не звала. Говорила, что родители тут снимают мне угол, врала, что хотят вложиться в стройку где-нибудь на севере города, когда денег подкопят. Саша особо в гости и не рвался, так что моё объяснения его устраивали.
- Алевтина, - ноет Сидорин осипшим голосом, - я рад, что ты вернулась. Слышишь? Я очень рад.
А я вот совсем нет.
Решаю, не отвечать. Надеюсь, он пошумит, устанет, и уйдёт.
Но Сидорин не успокаивается, и в итоге садится под дверью, несёт какой-то пьяных бред под друга, который откинулся, и про бабулю, за которой нужен уход.
- А у меня своих дел по горло, понимаешь, Аль? Родители свалили развлекаться, а меня с ней оставили. Это несправедливо!
Когда он, наконец, затыкается, я прислушиваюсь, надеясь, что раздадутся шаги, как знак того, что Сидорин ушёл к себе. Но нет… этот опустившийся мужик вырубается прямо под моей дверью, и его громкий храп доносится до меня так отчётливо, будто сосед лежит рядом, а не в коридоре.
Смотрю на экран смартфона, там начало третьего. Вздыхаю, потому что сон, как рукой сняло.
Так что до утра я лежу, не сомкнув глаз, и варюсь в собственных мыслях. Не очень приятных, надо сказать.
Думаю, что скажут родители, как папа переживёт предательство Саши, как Рита отреагирует. Она совсем малышка, но отца любит. Детская любовь абсолютная, она не зависит ни от чего. Мне обидно до слёз: ни за себя, за неё. В груди давящая пустота. Это от неопределённости. Мне нужен план действий, но его нет. Как и выхода из ситуации.
Под утро Сидорин, очухавшись, уползает к себе, а я всё-таки засыпаю, и открываю глаза уже в начале одиннадцатого.
Сменив одежду, на цыпочках иду до туалета, думая, что сделаю свои дела, быстро умоюсь и пойду в кафе завтракать. Голода не чувствую, потому что нервничаю, хотя желудок определённо прилип к позвоночнику. Вчера-то я без ужина осталась.
Сосед мой спит, и по опыту прошлого - он будет «отдыхать» до следующего вечера.
В центре Питера в каждом доме по три пекарни, как минимум. Так что я выхожу на Суворовский и иду в первую приглянувшуюся, выбор, благо большой. Завтракаю, а, может, уже и обедаю достаточно плотно, думаю, чем бы заняться. Рабочий день в самом разгаре.
По привычке кручу телефон в руке, хочется позвонить Саше. Мы созванивались с ним каждый день где-то в районе двух. Но, конечно, если наберу, он не ответит. Меня слегка ломает, но это всё та же привычка. Сейчас сложно понять, что я чувствую к мужу, но точно не любовь. Он убил её своим поступком. Тёплые чувства к этому мужчине, как рукой сняло. Сложно говорить о любви и страсти даже после четырёх лет брака и ребёнка. Эмоции давно уже эволюционировали во что-то другое, что принято называть родным и близким, но внутри меня холод. Говорящий, что Саша больше мне не родной и уж точно не близкий.
Выйдя из пекарни, первым делом направляюсь в отделении банка. Мне нужно оформить карту, о которой Саша не будет знать, потому что действующий счёт у нас семейный, то есть совместный.
Отсидев небольшую очередь, оказываюсь перед операционистом, объясняю, что мне нужно. Девушка в белой блузке с короткими рукавами и тёмно-синем галстуке кивает. В зале кондиционеры шпарят на полную мощность, хотя на календаре начало марта, и мне самой холодно от одного взгляда на лёгкий наряд сотрудницы.