— Никогда… — шиплю я и нажимаю кнопку лифта, оглядываюсь и вижу, как ко мне подходит соседка с нижнего этажа.
— Наденька, — улыбается мне женщина, которая всегда относилась ко мне хорошо, — вы вернулись?
— Откуда? — Тихо спрашиваю и смотрю за спину Ангелины Петровны.
— Ваш муж сказал, что вы уехали к родителям на неделю.
— Так и сказал? — Искусственно улыбаясь, поправляю выбившуюся прядь волос. — А, ну да. Я ездила. Но решила вернуться пораньше. Очень соскучилась по сыну.
— Вот это правильно. — Кивает соседка и заходит в лифт, я следую за ней и нажимаю на кнопку верхнего этажа. — Сына без матери в таком возрасте никак нельзя оставлять. Кто бы что ни говорил, а отец никогда не заменит ребёнку матери.
— Угу… — смотрю на верхнее табло и тяжело вздыхаю. Ну как же долго поднимается этот мерзостный лифт.
— А где ваши вещи? — Дотошно оглядывает меня со всех сторон. — Сумка, ключи?
— В машине оставила. — Кусаю губу и тихо начинаю ненавидеть надоедливую соседку.
— А как же вы в дом попадёте? Хммм…
— Там должна быть Валентина или Андрей?
— Я видела, что ваш муж утром уезжал на работу. Хотя… может, мне показалось. — Чуть наклонила голову и хмыкнула. Дверь лифта открылась, и соседка вышла.
— Всего хорошего. — Улыбнулась напоследок соседке и нажала со всей силы кнопку, как будто хотела вдавить её в стену лифта.
— И вам, Надюша. Заходите как-нибудь, чаю попьём.
— Обязательно. Спасибо.
Двери лифта закрылись и через несколько секунд открылись на моём этаже. Я поспешила по такому знакомому этажу, где прожила пару лет тихо и довольно спокойно. На полу стояли карликовые деревья в горшках, ковровое покрытие мягкого терракотового цвета радовало глаз, а входные двери, сделанные из массива дуба, говорили об одном — здесь живут не простые люди и совать сюда свой нос не всем позволено.
Подбежав к квартире моего мужа, остановилась и глубоко вздохнула. Руки дрожали, сердечко стучало о грудную клетку, в надежде выскочить, пот тонкой струйкой стекал по позвоночнику.
Протянув руку, нажала на кнопку звонка и услышала за дверью мелодичную трель, разлившуюся по всей квартире.
Тишина была недолгой. Через несколько секунд замок щёлкнул, и дверь открылась.
На свет вышел мой муж, в белой майке и спортивных серых штанах, спущенных на бёдра.
— Ты… — Усмехнулся Андрей и, подняв руку над собой, облокотился о косяк двери. — Вот уж не думал, что ты так быстро решишь вернуться ко мне. Однако.
— Я не… — Промямлила я, и не успев закончить, муж схватил меня за локоть и втащил внутрь квартиры.
Дверь за нами захлопнулась.
Глава 27. В объятиях мужчин.
Андрей сжимает меня, как свою вещь, до боли стискивает в стальных объятиях.
— Ты моя! И пока твой социальный статус не изменился, ты должна мне подчиняться.
— Не трогай меня, — цежу сквозь зубы и стараюсь вырваться из его объятий, — пусти, сволочь!
— Что, не мил стал? Наверное, твой дружок-юрист с тобой более ласков, чем я? — Смотрит мне в глаза и пытается прочитать мои мысли.
— Не говори ерунды. Мы просто старые знакомые. — Дёргаюсь, чтобы выпутаться из его объятий, но это все равно, что бороться голыми руками с тяжеловесом.
— Настолько старые, что уже трахаетесь по углам.
— Что ты несёшь? Сам-то себя слышишь? Да отпусти ты меня, чего вцепился как клещ.
Андрей отпускает меня, разворачивается и идёт к окну. Смотрит вниз.
— Хм… хороший друг. — Ухмыляется. — Видимо, ему надоело тебя ждать. Уехал, твой Вовочка.
— Что? — Бросаюсь к окну, чтобы посмотреть, правду ли сказал муж. Но он останавливает меня и напирает. Отталкивает от окна.
— Куда? Чего ты там забыла? — Оскаливается и смачно хрустит шеей.
— Андрей… — Жалобно пищу и заламываю руки, — что с тобой стало? Ты же не был такой.
— Какой? Такой, м?
— Я думала, мы семья. Мы же любили друг друга.
— Я и сейчас люблю. — Отходит от окна и садиться на диван. — А ты любишь?
Я подхожу к окну и смотрю вниз. Машины и правда нет. Но я не верю, что Вова уехал. Может, он просто переставил машину в другое место. Андрей всегда был манипулятором и возможно в очередной раз решил доказать это.
— Любишь?! — Кричит он. — Отвечай, Надя!
— О чём ты меня спрашиваешь? Ты изменил мне, привёл в дом свою любовницу, отобрал у меня ребёнка, хотя никакого права не имел.