— Это Витька Говорунов машинку кинул, — обреченно вздыхает она.
— За что? — недоуменно распахиваю глаза. Вообще-то с детского сада учат, что мальчики не должны обижать девочек.
— За то, что я ему нос разбила, — совсем сникает дочь, а до меня не сразу доходит смысл.
— Ты? Нос? Юль, ты его?..
— А нечего обзываться, — топает она ногой и совершенно не раскаивается.
— Как же он тебя обзывал? — вздыхаю я и помогаю надеть курточку. Это что еще за новости? И у этой грымзы же не спросишь.
— Он тебя называл поломойкой. — Колючие мурашки прокатывают по позвоночнику. — А меня безотцовщиной, — бурчит себе под нос Юленька. — Но это же неправда. У меня же есть папа.
— Конечно есть, — заверяю ее.
Вместе выходим из группы, а потом и из здания детского сада.
— А почему папа к нам не приезжает? — допытывается дочь, а мне нечего ей ответить. Как объяснить, что мы внезапно стали не нужны и у папы появилась новая игрушка?
— Работы много, — говорю первое, что приходит в голову.
— А когда мы домой вернемся? — продолжает канючить Юленька. — Я больше не хочу здесь. Они все злые!
— Прям все-все? — улыбаюсь я.
— Витька с Любкой и эта Мария Алексеевна.
— Ну это же не все, правда?
Останавливаюсь и опускаюсь перед дочерью на корточки, чтобы видеть глаза. Иногда дети бывают очень жестокими, но все это отражение взрослых. Я не хочу, чтобы моя дочь выросла такой.
— Юль, давай ты мне пообещаешь больше не драться?
— Совсем-совсем? — вздыхает она.
— Совсем, — невесомо касаюсь пальцем кончика ее носа. — Всегда нужно отвечать словами. Ведь нет ничего плохого в том, что твоя мама моет полы, правда? — неуверенно кивает. — Любая работа нужна и важна. Папа у тебя есть. Ты никакая не безотцовщина, — улыбаюсь я, тщательно подбирая слова. — И Витьке своему скажи, что если будет еще обзываться, твой папа лично придет и надерет ему уши.
— Не скажу, — хмурится дочь.
— Почему?
— Он больше не будет со мной дружить.
— Ну и хорошо, — улыбаюсь увереннее. — Надо дружить с тем, кто этого заслуживает.
— Вот Колька Петров заслуживает, — доверительно сообщает Юля, а я лишь качаю головой. Как же в этом возрасте все просто.
— Ну и дружи с Колькой. А сейчас пойдем в магазин и домой.
Медленно идем с дочерью вдоль дороги, а меня все не покидает мысль — откуда взялись эти обзывательства? Не с неба же упали. Дети из дома принесли, вероятнее всего. Какие все-таки жестокие. Куда только родители смотрят.
Глава 17 Алина
Телефонный звонок раздается неожиданно. Оглядываюсь — если застукают на рабочем месте с телефоном — как минимум прощай, премия, а то и работа. Екатерина Георгиевна в последние дни очень пристально за мной наблюдает. Хорошо, что сейчас ее поблизости нет.
Смотрю на дисплей — Ольга Валентиновна, мой адвокат. Неужели что-то случилось? Еле дожидаюсь обеда, когда могу ей перезвонить. Хорошо, что она больше не перезванивает. Во-первых, видимо, поняла, что я занята и не могу подойти, а во-вторых, дело не очень срочное, раз звонок всего один.
Набираю номер трясущимися руками.
— Алло! — Юрист отвечает сразу.
— Ольга Валентиновна, это Алина, вы мне звонили…
— Да-да, Алиночка, у меня есть кое-какие новости и нужна пара ваших подписей. Вы не могли бы ко мне заскочить как-нибудь?
— Я на работе сейчас, разве что вечером, — говорю с сомнением.
— О, ничего страшного, я в офисе допоздна. Подходите. — В ее голосе что-то странное, никак не могу понять, что именно.
— Что-то случилось? — все-таки решаюсь спросить и закусываю губу. Вроде только начало все налаживаться, проблемы мне совершенно ни к чему.
— Нет-нет, ничего. Хотя… В общем, приезжайте и поговорим.
Кладу трубку и только потом понимаю, что забыла спросить, можно ли подъехать с ребенком. После последних событий не хочется оставлять ее в саду больше необходимого. Да, придется сделать крюк, но это лучше чем задержаться неизвестно на сколько. Юлечка станет переживать, да и воспитательница будет не в восторге.
До конца дня как на иголках. Что же такое выяснила Ольга Валентиновна? Не терпится узнать. И главное — чем это обернется для нас с Юлей. Надеюсь, все же хоть чем-то хорошим.
— Алина! — раздается визгливый голос. Опять…
— Да, Екатерина Георгиевна.
— Что это за разводы? — показывает на зеркало без единого пятнышка. — Быстро переделай!
Киваю. Уже поняла, что проще согласиться и не спорить. Все равно у начальницы своя правда. Беру чистую тряпку из упаковки и начинаю яростно тереть поверхность. Екатерина Георгиевна поджимает губы, хмыкает и уходит, напоследок бросая полный презрения взгляд. Ну да, она начальница, а я поломойка. А ведь совсем недавно я была даже выше ее. Стоп! Не думать о прошлом, есть только настоящее. Иначе опять раскисну.