Когда она указывала на мои косяки, разум и тело не переходили в привычный режим атаки. Правда, чтобы достичь этого, потребовались годы.
Годы и осознание, что мы с ней единое целое.
Верные союзники.
Такого еще не случалось.
Ни к кому на свете я не испытывал ничего подобного.
Даже к Шаннон.
Моллой единственная затрагивала мои самые потаенные струны.
Сложно постичь, еще сложнее передать словами, но рядом с ней я одновременно тонул и дышал полной грудью. Это словно оседлать крутую волну и мчаться на ней, не боясь упасть и разбиться, потому что внизу всегда есть страховочная сетка.
На сей раз мне не придется страдать.
Спустя шесть долгих лет я наконец осознал, что Ифа Моллой не причинит мне боли. Она любила меня искренне, всем сердцем — это тревожило и затягивало, ведь если она испытывает ко мне хоть пятую часть того, что испытываю к ней я, можно смело сказать: жизнь удалась.
— Помнишь, какой вчера был день? — спросила Моллой спустя пару часов и бесчисленное количество бутылок.
Вечеринка была в разгаре, а мы — в той же позе, что и час назад: я стоял, привалившись к стене, а Моллой льнула ко мне всем телом.
— И какой? — спросил я, одной рукой крепко стискивая ее бедро, а второй сжимая бутылку пива.
Моллой основательно набралась, но я пока себя контролировал. После девяти бутылок меня слегка повело, однако за годы упорных тренировок я выработал навык пить и не пьянеть. В отличие от моей легкомысленной собутыльницы, пиво мне — как слону дробина.
— Седьмое.
— Седьмое?
— Ага. Наша годовщина. — На щеках Моллой играл очаровательный румянец, появлявшийся всякий раз, стоило ей выпить. — Седьмого мы впервые поцеловались.
Вот блин.
— Извини, забыл число.
— А надо бы помнить, — выдохнула Моллой, тяжело навалившись на меня. — Вчера был ровно год, как ты меня засосал.
— Ты немного путаешь, — ухмыльнулся я. — Если мне не изменяет память, засосала меня ты.
— Не строй ты из себя недотрогу, мне бы не пришлось проявлять инициативу.
— Я, кстати, собирался проявить.
Моллой вздернула бровь:
— Пять лет?
— Ну что сказать. — Я со смехом притянул ее к себе. — Мне нужны были гарантии.
— Гарантии чего?
— Что ты не сбежишь.
— Но сейчас сомнения отпали? — Она пристально взглянула на меня. — Сейчас ты мне веришь?
— Да, Моллой. — Я медленно кивнул и, наклонившись, поцеловал ее в губы. — Верю.
— Вау. — Она порывисто вздохнула. — Это даже круче твоего признания в любви.
— Интересно почему?
— Да перестань. Дураку понятно, что ты влюбился в меня с первого взгляда, — выдала Моллой без тени робости или смущения, за что я ее и обожал. — Просто я сомневалась, что ты в принципе способен кому-то открыться.
— Не кому-то, — поправил я. — Только тебе.
— Ты ведь знаешь, на меня всегда можно положиться. — Моллой запустила руку мне под рубашку, провела острым ноготком по животу, чем вызвала бурное шевеление в штанах, и, привстав на цыпочки, поцеловала меня в линию скул. — Я от тебя без ума, Джоуи Линч.
Она накрыла ладонью татуировку у меня на груди, потом сняла мою руку со своей талии и переместила ее на свою татуированную ягодицу. Чуть отклонившись, Моллой посмотрела мне прямо в глаза и прошептала:
— Вместе до конца, Джо.
Охренеть.
Вздрогнув, я непроизвольно сжал ее ягодицы и рывком притянул девушку к себе.
— Вместе до конца, Моллой.
Мы слились в поцелуе, и я вдруг отчетливо осознал, что никогда не откажусь от нее.
Не в этой жизни.
12
ОЛЕНЕНОК БЭМБИ
ИФА
— Мы... же... договаривались...
— Ну прости, прости... — Выгнув спину и цепляясь рукой за бортик, я балансировала на краю роскошной чугунной ванны и тщетно пыталась расслабить сжимающиеся сами собой бедра. — Но это так... так... нет, не могу!
— Надо, Моллой. — Закинув мою ногу себе на плечо, Джоуи стоял на коленях, голова сновала между моими бедрами. — Иначе ты меня... придушишь.
— Хватит болтать. Я почти... — С губ сорвался гортанный стон, когда язык Джоуи принялся щекотать мой клитор. — Ой, мамочки!
— Моллой, — прорычал Джоуи, с трудом вызволив зажатую как в тисках шею. — Кому сказано, раздвинь ходули!
— Нет! — с отчаянием воскликнула я, когда приближающаяся волна оргазма вдруг схлынула. — Ты издеваешься? Почему ты остановился?
— Наверное, не хочу умереть от удушья, — огрызнулся Джоуи. — Ты, блин, перекрыла мне весь кислород!