Коту выдавали рыбу и мясо, он ел всё это никак не в фарфоровой миске, специально для него поставленной в королевских покоях, но – на коврике возле кровати, на кресле с нежно-голубой обивкой, а иногда и прямо на покрывале. Однажды королева, не глядя, уселась в то кресло, и не поняла, что ей мешает удобно сидеть. А когда поднялась, то оказалось, что сзади к юбке прицепилась рыбья голова, слегка подвяленная и уже пованивающая. Снова было много крику, кот испугался и убежал, вернулись мыши. Кота вернули тоже.
Далее кот отправился исследовать всё, что стояло на комоде, тумбочках, туалетном столике. Разбил флакон духов, которыми тут же пропахло всё – духи были с магическим усилением запаха. Королева на три дня переселилась в другие покои, меньше и скромнее, и громко страдала. Нужно ли говорить, что за это время её старые комнаты не навестила ни одна мышь?
А потом Пират проник в лабораторию. И если мыши там только питались, то кот разбил какой-то ценный перегонный куб. Это переполнило чашу терпения душеньки Лоэлии, и она изловила кота, схватила обеими руками за шкирку – по свидетельству очевидцев, удерживала с трудом – и отхлестала, как служанку, по дымчато-серой морде.
Кот обиделся. Он сначала сбежал под кровать, спрятался там, и никто не мог его оттуда достать. Вылез ночью, и принялся везде ходить, шуршать бумажками и по-всякому иному мешать спать. Стоило королеве подняться с постели – тут же сигал под кровать. Разъярённая королева приказала кота не кормить – пусть мышами пробавляется.
Тогда кот обиделся совсем. И выразил свою обиду в королевские тапки. А потом ещё в туфли, в три пары. И на лежащий на стуле пеньюар. Наверное, если бы королева не распорядилась выселить его из своих покоев немедленно – то досталось бы ещё каким-то её вещам.
Мы с Мирой сидели у меня в комнате, ели добытые на кухне пирожные, она рассказывала мне о приключениях Пирата, а я гладила со всех сторон нашего довольно урчащего героя. Чесала ему брюхо, и за ушами, и позвоночник до основания хвоста. И кормила его кусочками сыра. И ещё сливок налила. Потому что шалость удалась, так я считаю.
16.
После очевидного успеха с котом в покоях королевы я решила ненадолго утихнуть – чтобы не спалиться по какой-нибудь глупой случайности. И целую неделю вела себя примерно – ходила на тренировки, стояла в парадном карауле, а во время пятничного бала важно прохаживалась по зале, не попадаясь под ноги танцующим, и вместе с товарищами истребляла угощения с фуршетного стола.
Мы как раз ели каких-то морских гадов и ржали потихоньку над всяким и разным, когда возле меня грохнулся на пол слуга, и поднос, который он тащил на стол, тоже грохнулся, и всё, что было на нём, разлетелось в клочья. А жирный ярко-алый соус из неизвестных мне заморских овощефруктов расплескался повсюду, в том числе – на меня. Мой чёрный парадный дублет оказался весь в ярко-алую вонючую крапинку.
Интересно, слуга сам упал, или ему помогли? Выражение на его лице было самое злющее, потому что он оказался виноват в скандале.
Я глянула чуть дальше, и увидела стоящего с другой стороны от упавшего слуги Тристана. Сощурилась, глянула на него сурово. А он стоял с лёгкой и от того ещё более наглой усмешечкой – ну, упал слуга, с кем не бывает? Можешь наказать его сама, можешь мне оставить. Кстати сказать, упал-то бедняга на совершенно ровном месте.
Я, конечно, не собиралась никого наказывать сама. Глянула на парней – что делать-то правильно в таких случаях? Тем временем вокруг уже возмущались, ругались, бедному упавшему парню надавали тумаков и пинков, и прибежали другие, обслуживающие фуршет – спасать пол, поднос и что там можно было ещё спасти.
- Лиза, пойдём, - Жермон потянул меня за рукав. – Сэр Ланселот отпустит тебя, в таком виде нельзя находиться в бальной зале.
- Да, конечно.
Лансу уже донесли, он появился, оглядел меня и остальных пострадавших – там досталось парочке придворных дам, они рыдали и причитали, и кому-то из придворных кавалеров.
- Лиза, ступай. Разберёмся, - негромко сказал он мне, кивнул и подмигнул.
И я пошла к себе – умываться и переодеваться.
Поздно ночью ко мне прибежала Мира.
- Знаешь, что это было? Мартин утверждает, что он не запинался ни обо что, ему будто кто подножку подставил, да так неожиданно, что тот не смог на ногах удержаться.