- Всё когда-нибудь случается впервые, - пробормотала она тихо-тихо, наверное, громко не решилась.
- И что же, эта милая девица тоже готова сказать за себя? – поинтересовался у Ланса король.
- Да, ваше величество, - поклонился он, и кивнул мне – не теряйся, мол.
Я и не растерялась.
Рассказала, как было – про то, как стояли на страже, про запах, и как очнулась на балконе, и как принц вторгся в моё личное пространство без моего разрешения.
- Глупости какие, зачем принцу было нужно трогать эту девицу! – возмутилась королева. – Он помолвлен, и говорить о принце такие вещи – значит, клеветать на него! Никто её не трогал!
- А что, неужели друзья принца Тристана готовы подтвердить его слова под присягой? – зло спросила я.
- Ваше величество, - подхватил Ланс, - не желаете ли послушать этих достойных людей?
Достойные люди находились тут же, в зале, все трое. Я видела их отчётливо. Но как только они услышали про подтвердить под присягой, так сразу же и потекли к выходу, и один, и другой, и третий. Раз – и нет ни одного.
- Может быть, нам стоит пригласить их сюда? – вкрадчиво спросил Ланс.
Наверное, ему тоже показалось подозрительным их поспешное бегство.
Громкие крики откуда-то снаружи помешали ему говорить дальше, и вбежала служанка, и начала рассказывать, что никогда такого не видела – вышли из зала три молодых и здоровых человека, и на ровном месте упали, и лежат, и не встают, дышат, но ни слова сказать не могут, в небо смотрят и молчат!
Что тут началось! Полный хаос, несмотря на присутствие короля и королевы. Писк, крик, суматоха.
- Немедленно успокойтесь! – громко сказал Ланс. – Мы непременно выясним, что произошло! – и добавил в тишине: - Наверное, кто-то очень испугался тех слов, которые могут сказать эти люди.
И посмотрел при этом на Тристана и королеву.
И тут королева перешла в наступление.
- Вы, сэр Ланселот, испугались их слов, потому что они были готовы обвинить эту вашу девицу! И нам ещё предстоит выяснить, как вы смогли причинить вред этим достойным молодым людям, находясь здесь в зале с нами всеми! И кто окажется вашей следующей жертвой!
Король разинул рот и не мог сказать ни слова. Кажется. Или ему просто, ну, приказали, его заколдовали или что там ещё с ним сделали.
- Взять его! – визжала королева. – В темницу его! Пока не одумается и во всём не признается! А девицу – высечь и выгнать, завтра поутру высечь и выгнать!
Сюр какой-то, думала я, пока нас обоих волокли к выходу из зала, и дальше – уже знакомым мне путём. Ладно. Ланс, не расстраивайся. Ты попробовал, у тебя не вышло. Дальше, наверное, нужно делать что-то ещё.
Правда, я не знаю, что тут ещё можно сделать.
3
В своей темнице я села к окошку и задумалась.
Вообще, перспектива «высечь и выгнать» казалась лучше, чем, к примеру, «казнить». Но к счастью, слов о казни не прозвучало, и вообще, заметила я, казнить кого-либо королева была не расположена. Интересно, почему? Кто другой на её месте казнил бы направо и налево, а она – выгоняет, или превращает в кого-нибудь и выгоняет.
И вообще сказка пошла не тем путём именно в тот момент, когда меня выгнали, а я не ушла и затаилась во дворце в чужой личине. Потому что если бы меня выгнали, у меня, наверное, был бы шанс добрести до неведомого берега моря, повстречать там белых пернатых братиков и улететь с ними за море навстречу дураку-королю и крапивным рубашкам. Проявить смирение и покорность, то самое – изменить себя. А я снова изменила не себя, но – сказку. То есть окружающее меня сущее. Хорошо или нет? Не знаю.
Мне приносили ужин и я его ела, откладывая корочки для мышек – вдруг придут? Пока было светло, не приходил никто, и это закономерно. Чрезмерная активность живности вокруг тюрьмы может показаться подозрительной тому, кто понимает. А вдруг, подумалось мне, все эти мышки и жабки – тоже превращённые люди, на самом-то деле? И кот Пират тоже? Мало ли, как королева успела развернуться за годы сидения тут?
Мышка пришла уже в сумерках, как и накануне.
- Элиза, ты спишь?
- Нет, мышенька, не сплю. Я здесь. Вот, я для вас оставила, возьми, - и я протолкала между прутьями три корочки хлеба.
Мышка подхватила одну корочку в лапки. Вокруг зашелестело, появились ещё две мышки и подхватили другие корочки.
- Большое тебе спасибо, Элиза! Ты добра и великодушна, даже если сама в затруднительном положении!
Да ерунда это, меня ж кормят, голодом не морят. А пока у меня есть хоть что-то – я готова делиться с теми, у кого и этого нет. Я так и сказала.