Опер, что подходил ко мне, как-раз прятал удостоверение в карман джинсов, когда я сократил дистанцию и провёл левый крюк ему в челюсть. Следом сразу врезал в ту же челюсть правым апперкотом. Из его взгляда сразу же пропала осмысленность, и он стал заваливаться. А я уже повернулся ко второму. Он даже не понял, что случилось, только успел повернуть голову и изобразить на морде удивление. До него было два шага. В полсекунды преодолев их, я воткнул своё правое колено ему в печень, обеспечивая глубокий нокаут. Теперь он дня три-четыре не сможет отойти далеко от толчка, потому что будет сраться.
Оба в отключке. Быстро обыскал обоих, достал и убрал к себе в карман удостоверения, сбегал к машине, в которой дверцы были гостеприимно распахнуты, выдернул ключ из зажигания. Оружия при них не оказалось, а то бы и его забрал. Подошёл к Светке, которая смотрела на меня с непонятным выражением, в котором был и испуг, и недоумение и что-то ещё непонятное, поднял чемодан.
- Пойдём, Свет, не надо здесь торчать.
Мы пошли к остановке. На остановке было с полтора десятка человек. Трамвай подъехал как раз, когда мы подходили. Через две остановки мы пересели на другой трамвай, едущий в противоположную сторону. Ещё через две перешли на автобусную остановку, сели на троллейбус. Вышли за три остановки до моей, дождались автобуса, и уже на автобусе уехали ко мне.
- Алло, Андрей Витальевич… Да, я… У подъезда нас ждали… Зелёный москвич-412… Да, те самые… Ушли, конечно… У них теперь удостоверений нет… И у меня, считайте, нет… Вам лишний рычаг… Нет, дома вы нас не найдёте… Не важно, вам незачем знать… Позвоню, пока.
Я повесил трубку. Светка молчала всю дорогу до моего дома. Дома была только бабушка. Я набрал Андрея Витальевича и вкратце обрисовал ситуацию. Я забрал у оперов удостоверения потому, что помнил, что за утерю удостоверений их наказывали вплоть до увольнения из рядов. У Светкиного отца будет лишний рычаг давления.
- Свет, я твоему отцу позвонил, ситуацию обрисовал…
- Слав, зачем ты так жестоко с ними?
- Свет, поверь, они-бы с тобой обошлись гораздо жёстче. И с тобой, и с отцом твоим.
- Ты их бросил без сознания…
- Ничего с ними не случится. Полежат, отдохнут минут десять. Потом встанут и пойдут свои проблемы разгребать.
- Славка, я теперь буду знать, что ты можешь быть жестоким. И буду бояться.
- Свет, ну в прошлый раз ты-же не делала таких далеко идущих выводов. Ну, когда после танцев те трое были.
- Тогда ты не бросил их без сознания. И милиция их забрала.
- А эти сами были милицией. И, поверь, легче от этого не было-бы ни тебе, ни мне, ни отцу твоему.
- Ты не понимаешь…
- Нет, Света. Это ты не понимаешь. Мы живём в самой лучшей в мире стране. В СССР, в стране советов. В нашей стране милиция может не только защищать граждан, но и пытать их, и даже убивать безнаказанно. В нашей стране высшие госчиновники могут воровать не только бюджетные деньги, но и историческое наследие, так-же безнаказанно. А правящая партия будет это всё покрывать и прятать от общественности. И ни одна газета не напишет про это ничего и никогда, потому что у нас, в стране советов, самая свободная в мире пресса. А если об этом будут говорить зарубежные радиостанции, то их надо глушить, потому что нам скрывать нечего, мы – самая свободная страна в мире. Света, очнись! Они пошли на преступление, неужели ты этого не понимаешь? Пошли на преступление несмотря на то, что являются стражами порядка. Потому, что совершают преступления каждый день. Они привыкли уже к этому и не считают это чем-то неправильным. Привыкли к тому, что им всё сходит с рук. Они-же охраняют закон, а значит априори не могут быть ни в чём виновными. Они-бы взяли тебя в заложники, и давили-бы на твоего отца, заставляя его делать то, что им нужно. Наверняка-бы насиловали, не по одному разу в день. А потом убили-бы. И тебя, и отца, потому что им свидетели не нужны. Поэтому прошу, очнись, ты не в сказку попала!
- Славка!.. – у Светы в глазах стояли слёзы, - я теперь буду всегда знать, что ты способен на жестокость… Я теперь не смогу к тебе относиться как раньше… - похоже, ещё одна часть её нарисованного мира рухнула.
- Свет, ты можешь относиться ко мне так, как считаешь нужным. А сейчас нам надо собираться. Мы уедем из города, и вернёмся только перед отъездом.
- Я теперь не знаю, хочу-ли я ехать с тобой…
- Это ты решишь немного позже. А сейчас нам надо исчезнуть, чтобы нас не нашли. И прошу, не рефлексируй. Я тебя в заложники не беру. Я обещал твоему отцу позаботиться о тебе, я это сделаю. А там, глядишь, может и утрясётся всё.