- Обещаете не обижаться? - с сомнением спросила девочка.
- Клянусь, - торжественно заверил её мастер.
- Тогда, первое, - Анна уперлась кулачками в бока. - Кто сказал, что серый цвет - это красиво? Все ваши наряды мышиного цвета, хоть и разных оттенков, правда, есть еще коричневый и черный, но и они лично меня совсем не радуют.
- Яркие краски - удел простолюдинов, это все знают, - возразил Шариф, любуясь горячностью девочки. - Аристократы предпочитают приглушенные неброские тона.
- А кто сказал, что голубой, желтый или красный цвет это плохо? - заспорила Анна. - Вы же сами навязали дамам своё мнение! Конечно, я в фасонах не разбираюсь, но даже не хочу этого делать, потому что, когда вижу всё серое и невзрачное, мне становится неинтересно.
- Невзрачное? - вскричал Шариф. - Да мои платья носят самые родовитые дамы королевства.
- И, конечно, восхищаются ими? - ехидно поинтересовалась девочка.
- Да!
- Врут! - убежденно заявила Анна.
- Дочь, - обеспокоенная Эления встала из-за стола беседки, где хозяева в тот день принимали гостя, и решительно приказала, - немедленно извинись!
- Он первый начал, - надулась Анна-Сорита, но видя недовольство матери, вздохнула и опустила голову. - Я прошу прощения, что была груба с вами, мастер Шариф. - Но от шпильки не удержалась. - Просто я еще слишком мала, чтобы иметь право высказывать своё мнение.
Харун расхохотался, а потом вообще бросился обнимать и щекотать девочку.
- Нахалка, - проворчала, улыбаясь, Эления.
- Искренняя и честная девочка, - заметил Гвидо, всё это время тихо сидевший в стороне.
- Вы абсолютно правы, барон, - ответил мастер, выпуская из объятий Анну. - Но давайте, всё-таки, продолжим разговор, - вернулся он к теме обсуждения. - Во-первых, тебе не нравятся цвета моих платьев, а во-вторых?
- У мамы и её подруг красивые шея и грудь, а ваши платья их скрывают. Почему дамам нельзя носить декольте?
- Что, позволь спросить? - удивился Харун.
- Анна! - Эления вспыхнула. - Так нельзя!
Но дочь, не обратив внимание на возглас матери, откровенно объяснила:
- Декольте - область тела от верхней части груди и вверх, - Анна, увидев, что мастер её не понимает, вздохнула. - Ладно, я покажу, - и в её руке возник альбом, который она раньше всё время прятала от пытливых глаз Шаруна. - Когда мы познакомились, я вдруг начала рисовать платья, можете посмотреть ...и даже критиковать, я не обижусь.
Да уж, ТАКОЕ увидеть Харун не ожидал. Большие листы альбома были покрыты настоящими шедеврами. Платья всевозможных фасонов и расцветок, сочетание гладких и цветных тканей, кожи и меха, обнаженные плечи и грудь дам в альбоме украшали сверкающие драгоценности, но главное - эти рисунки были живыми.
- Но как? - потрясенно выдохнул мастер. - Как тебе удалось..?
- Можно? - Эления тоже захотела рассмотреть художества дочери. Из-за её плеча в альбом заглянул Эрик и лишь Гвидо не проявил любопытство, он и так знал, что рисует Анна, от деда у неё секретов не было. - Откуда ты всё это взяла?
- Я не знаю, мама, - вздохнула девочка. - Это мастер Шариф на меня так подействовал. В моей голове вдруг стали появляться образы, цвета и фасоны нарядов. Они мне даже спать мешали, - пожаловалась неохотно. - Вот я их и нарисовала, чтобы избавиться...
- Помогло? - вскинул бровь Эрик.
- Ещё как, - в тон ему ответила дочь.
- Верните альбом, уважаемая, - попросил Харун. - Мы с Анной-Соритой ещё не закончили. - Пролистав несколько страниц, он ткнул пальцем. - Вот это декольте?
- Да, - кивнула Анна.
- А слово откуда взяла? - опять встрял Эрик.
- Не знаю, вдруг всплыло в памяти, - девочка подняла взгляд на отца. - Но я уверена, выражение верное.
- Хорошо-хорошо, - мастер разве что руки не потирал от нетерпения. - Согласен, ...э-э ...декольте украшает женщину, но ведь выглядит неприлично.
- Зато возбуждает, - снисходительно пояснила Анна и замерла - Эления смотрела на неё широко открытыми глазами и взгляд матери не обещал ничего хорошего. - Мама? - жалобно спросила девочка.
- Иди к себе, - припечатала та, - ужинать будешь в своей комнате.
- Я провожу внучку, - Гвидо укоризненно посмотрел на невестку и вышел вслед за Анной.
- Вы не правы, уважаемая, - мастер Шариф встал и вдруг, наклонившись, поцеловал Элении руку. - Ваша необыкновенная дочь - гениальна во всем, а её непосредственность и честность тешит моё каменное сердце, - он грустно улыбнулся. - К сожалению, девочка увидела то, что не замечали другие - мои наряды стали скучны и однообразны. Конечно, они сшиты из великолепных тканей, имеют модные фасоны, но, увы, совсем не радуют глаз. А вот это, - и он потряс альбомом Анны, - ярко, свежо и вызывающе. Да-да, я не побоюсь этого слова, ведь вызов - это интерес, интрига, любопытство, желание. А что должен делать наряд очаровательной женщины?
- Возбуждать? - и Эрик подмигнул вспыхнувшей жене.
- Именно, - Шариф встал и начал прощаться. - Передайте дочери, что я хотел бы еще раз рассмотреть её рисунки...
- Анна-Сорита дарит вам свой альбом, - вошедший Гвидо уселся за стол и налил себе вина. - Он ей больше не нужен.
- Но, барон... - растерялся Шариф.
- Вы можете использовать эти рисунки по своему усмотрению, - добавил де Шарон. - Если сошьете хотя бы несколько нарядов по эскизам Анны, она будет только рада. И еще внучка просила передать, что при следующей встрече покажет, как можно оживить рисунки на платьях.
Восхищенного мастера пришлось отпаивать успокоительным, так как он чуть не лишился чувств от восторга.
С тех пор Харун Шариф стал большим другом семейства де Лей, а Анна-Сорита - его первым критиком и соавтором. Правда, об участи девочки в создании рисунков для нарядов мастера никто не знал, таково было пожелание родителей, старающихся избежать излишнего внимания к их дочери.
И вот теперь, к дню рождения Анны, Харун Шариф создал настоящее произведение искусства - живое платье.
- Теперь поняла, почему я сказала тебе завтракать в халате? - спросила, улыбаясь, Эления. - Вот, что ты оденешь во дворец.
- Фрейлины Лулы умрут от зависти, - удовлетворенно заявила именинница, счастливо повздыхав над подарком. - И так им и надо!
Глава 50.
Королевское семейство ожидало Анну-Сориту с родными в Малом обеденном зале. Сегодня, кроме Арахетов, здесь присутствовали двое друзей принца Патора, близнецы Гедеон и Сонир де Бахрен, сыновья герцога де Бахрена, а также ближайшая подруга принцессы Лулы графиня Эвелина де Бюв.
- Вот увидишь, - прошептал Гедеон брату. - Эта малявка сейчас чинно войдет, с постным личиком примет подарки, а потом будет сидеть за столом со скучающим видом, ожидая когда же всё это закончится.
- Знаешь, я уже немного знаю Анну-Сориту, - Патор, услышавший слова товарища, решил вмешаться. - От неё всегда можно ожидать сюрпризов.
И девочка не подвела.
Вначале все услышали смех, а потом дверь зала рывком распахнулась и к ним влетела именинница, одетая в потрясающее золотое платье.
- А вот и я! - воскликнула девочка и закружилась-затанцевала на месте, давая рассмотреть себя со всех сторон.
- Пресветлая! - ахнула королева. - Какое платье!
- Ваше величество, вы ещё главного не видели, - и Анна замерла перед столом, чтобы хозяева и гости смогли рассмотреть, как колышутся маки на передней вставке платья и как вокруг цветов летают золотые бабочки.
- Это ...это ...просто волшебно, - выдохнула Лула. - Я даже не знала, что такое возможно.
- Потрясающе, - прогудел шмелем король. - Рисунок как живой.
- Он и есть живой, - загордилась Анна.
- Но откуда у тебя это сокровище? - стала допытываться принцесса.