Дея прижалась к ней, даже не заметив, что Каллисто, требовавшая обращаться к себе по имени, впервые назвала себя ее матерью.
- Она видела, как убили Канаку, - прокомментировала подошедшая Кирка, коснувшись волос ребенка. – Думаю, у нее шок.
- Она справится. Мы все справимся.
***
Чуть позже зажгли погребальные костры.
Заметив, что Каллисто нет на площади, Зена решила пойти к ней. Войдя в храм, она удивилась, увидев врага, стоящую на коленях перед статуей. «Трое суток без сна? Заметно» - отметила Зена, взглянув на утомленное лицо девушки, после чего подошла ближе и тоже встала на колени. Каллисто обернулась:
- С каких пор ты молишься богам?
- Редко, но молюсь. Ты решила не ходить…
- Не могу видеть, как огонь уничтожает тела близких.
- Знаю. Так же, как знаю, что бессмысленно просить прощения.
- Я тебе верю. Но простить не смогу. Думаю, ты тоже.
Зена кивнула:
- Теперь и ты понимаешь меня, - она села ближе к Каллисто и коснулась ее руки. – Значит, теперь ты Рекки?
- Теперь? Теперь только для жриц. Я хотела уйти, как только все узнали, но пока Дея не поправиться уходить нельзя. Да и раненых много, Филис не справится одна, а Кирка пока слабовата.
- Они тебе верят. Верят, что ты исправилась.
- Я не изменилась. По-прежнему хочется крови. Убивать и слышать крики жертв. Особенно сейчас, когда рана от смерти Канаки так свежа.
Девушка закрыла лицо руками. Казалось, она плачет. Вот только слез по прежнему не было.
Зена хотела протянуть к ней руку, утешить, но остановилась, подумав, что может сделать только хуже.
В храм вошел Эзей.
- Ты бы хоть отдохнула, - он подал руку Каллисто и помог ей встать.
- Не время отдыхать, - коротко ответила она.
- Помни, это не имеет значения, - Эзей улыбнулся и обнял девушку. На удивление для Зены, Каллисто прижалась к нему.
В храм вбежал ученик:
- Федра принесли! Он в приступе что-то воткнул себе в горло!
- Дурак, - прошептала Каллисто, а после отстранила от себя Эзея. – Стоп, я ведь могу вскрыть его горло, и мне ничего не будет! Покажи, где он! – она вышла вслед за учеником.
- Неисправима? – спросил Эзей.
- Кто знает. Но тебе тяжело придется, - ответила ему Зена. – Она совсем не умеет любить.
- Знаю. Пока что хватит и моих чувств. Только бы удержать ее здесь…
========== Часть 3. Жизнь за жизнь ==========
Бывшая Сирра
- Странное дело, и находиться здесь не могу, и тянет сюда…
Зена снова смотрела на сожженный много лет назад город, когда-то носивший нежное имя Сирра.
- Она одна тогда выжила? – спросила Габриэль, державшая на руках Еву.
- Нет… но, видимо, она одна была настолько сильной и слабой одновременно… Надеюсь, у Евы никогда не появится таких врагов.
- Это точно, - Габи коснулась виска ребенка: - Она снова горячая…
- Да что ж за напасть такая? Надо срочно ехать в город, может там помогут?
Непонятно, когда заболел ребенок. Ей становилось плохо раз в пару-тройку дней, и всего на несколько часов. Но в такие моменты Зена готова была убить себя, чтобы только помочь дочери. Но все лекари говорили, что болезнь «от плохого воздуха», и девушки снова уходили в другую местность.
- Кстати о городах… Виера совсем близко…
Зена удивленно посмотрела на Габриэль:
- Ты предлагаешь обратиться к ней? Ни за что! Думаешь, я доверю дочь своему врагу?
- Бывшему врагу, Зена. Вспомни, как она вернула к жизни свою ученицу…
- И как чуть не убила ученика, - Зена развела руками. – Каллисто не могла так измениться…
- Ты помогла спасти Виеру, пришло время вернуть долг.
Зена промолчала, хотя и так было ясно: куда угодно, только не в Виеру.
«Пол дня пути, если с отдыхом. Без отдыха пара-тройка часов» - думала Габриель. Она верила рассказам о чудесных умениях жриц Гекаты. И отказаться было глупо…
С другой стороны: смерть Солона и Педрикуса…
- Зена, возможно, она уже давно ушла из того города. Эзей не зря назвал Каллисто вольной пташкой. А Кирка и Филис вряд ли откажут нам. Подумай, через пару часов ребенку будет совсем плохо…
- Хорошо, ты меня уговорила. Но только ради Евы. И она не подойдет к моей дочери…
Виера.
Таверна недалеко от храма.
- Вы, правда, решили обучать Дею? – спросила Филис у Кирки. Она до сих пор не могла поверить, что Каллисто решила нарушить некоторые правила посвящения.
- Да. Ведь Медея в шестнадцать была ведьмой. Не за год она всему научилась…
- Это Медея… а это – обычная девочка.
- Не такая уж обычная, - заметила Кирка. – Она потомственная жрица. С рождения при храме Колхиды. Но так уж сложилась ее судьба…
- Помню я, как она сложилась, - Филис улыбнулась. – И помню нашу Рекки, тогда представившуюся Ифигенией. Ох, как я ее ненавидела!
- А я не верила до последнего, - призналась Кирка. – Пока она сама мне все не рассказала…
- Лови! – Кирка испугалась, но все же смогла поймать брошенный в нее кинжал и не поранить руку. Каллисто лишь усмехнулась:
- А будете сплетничать – в следующий раз попаду!
Кирка лишь засмеялась и подошла к подруге:
- Ты чего такая? Мы ведь не говорили ничего плохого!
- Да не из-за вас. У Деи ничего не получается…
Филис лишь вздохнула:
- Ты все еще думаешь, что жрице надо обучаться боевым искусствам?
- Не знаю, надо или нет, но погибших родных на мою долю уже хватит. Пусть лучше учится защищать себя: молитва не всегда спасает, а аконит не всегда успеешь применить.
Казалось, Филис хотела сказать еще что-то, но решила промолчать. Видения, которые ей посылали боги, часто были слишком расплывчаты и непонятны.
В пригороде Виеры.
- Ева, потерпи немного, мы почти на месте, - Зена успокаивала дочь и пыталась напоить ее очередным снадобьем. Ева была не в силах даже плакать.
- Через пару часов начнет терять сознание, - заметила Габриель. – Все как в описании болезни от воздуха.
- Только вот почему на нас воздух не действует? – почти закричала Зена.
Виера.
Храм Гекаты.
Дея зажгла все факелы. Конечно, можно было бы подождать Каллисто, но природное упрямство девочки заставляло ее делать все самостоятельно. И пусть еще не стемнело, но ведь стемнеет совсем скоро!
Дея, как и Кирка, не понимала, в чем смысл боевых искусств. Но каждый раз, когда она хотела отказаться от обучения, перед глазами вставали сцены из прошлого: попытка спасти свою новую мать, ведь девочка не знала, что рядом с ней совсем молодая богиня, и второй кошмар: смерть Канаки. И Рекки, прижимавшую ведьму к себе…
Дея знала, что родители Рекки, известной в миру как Каллисто, погибли в огне. Не что произошло, откуда взялся огонь, она не знала, и спросить не решалась.
Размышляя о своем, Дея вошла в помещение, где хранились все принадлежности для ритуалов, а так же травы, настойки и прочие снадобья. Девочка хотела достать кинжал, используемый для обработки растений, но случайно уронила одну из склянок. Желтоватая жидкость растеклась по каменному полу.
«Только б не узнали! Филис и так говорит, что я слишком мала для обучения!» - с ужасом подумала девочка, наклоняясь к осколкам.
- Стой! – Дея, испугавшись, сделала шаг назад.
Каллисто, сразу не замеченная Деей, строго взглянула на нее:
- Ты знаешь, что это?
- Нет… когда ты пришла?
- Только что. Снова в облаках витаешь? Отойди отсюда! – девушка наклонилась и рассмотрела разлившееся снадобье. – Белладонна. Хуже, чем аконит, ведь к белладонне ты не привычна… Что ж ты творишь, Дея? – еле заметное движение рукой – и зелье, полыхнув оранжевым пламенем, исчезло.