Рассматривая аниматоров в костюмах жирафа и пузатого бегемота, искренне не понимаю всеобщей радости. Представляю, как актеры преют в костюмах, и становится их очень жалко. Мы выходим из машины, прощаемся с Толиком, потому что Лешка отправляет его решать дела, и заходим в кафе.
— Неуютно себя чувствую на детских праздниках. Хорошо, что ты со мной пошел, — я специально занимаю место в уголке, чтобы толпа детей меня не сшибла. Алена убегает к друзьям смотреть фокусы.
— Да ну брось, неужели ты детей испугалась, — отодвинув мне стул, Лешка садится рядом.
— Когда их много и они все кричат и бегают, — передергиваю плечами и устало кладу голову ему на плечо.
— Не наговаривай на себя, — целует в макушку, медленно перебирая мои волосы. — На самом деле ты любишь детей, но боишься себе в этом признаться. Надела маску стервозной карьеристки и как знамя несешь впереди себя. Я же вижу, как ты относишься к Аленке, с какой теплотой и нежностью говоришь о ней.
Наверное, в его словах есть правда. Когда-то Тимур запретил мне иметь детей, пригрозив, что силой отвезет на аборт, если я забеременею. Рожать ему должна жена, а дети на стороне могут нанести ущерб его репутации. Мне было двадцать. Это стало для меня трагедией. Я ревела несколько дней. А потом смирилась, каждый день убеждая себя, что не люблю и не хочу детей. Со временем искренне поверила в эту чудовищную установку.
Глава 32
— А ты чего не играешь с ребятами? — спрашивает Ермаков, усаживая племяшку на колено, когда она возвращается к нам.
— Что случилось? — на душе становится тревожно. Упала, обидели или еще что-то?
Аленка, перебирая кожаные браслеты на Лешкином запястье, шмыгает носом.
— Все танцуют. А я не умею и стесняюсь, — начиная громко плакать, жалуется она.
— И что они там танцуют? — мы оборачиваемся в центр зала, туда, где дети веселятся. — Танец маленьких утят. Я тебя быстро научу, идем, — они уходят на танцпол.
Лешка веселится вместе с Аленкой, как большой ребенок. Музыка меняется, а эти двое так и не возвращаются.
— Нет, Леша, пожалуйста, оставь меня, — кричу, брыкаюсь, когда он утягивает меня в центр зала танцевать ламбаду.
Шибанутый, конечно, рулевой, я сзади пристраиваюсь, обхватив за талию, следом Аленка и целая толпа малышни. Под зажигательные ритмы ламбады мы двигаемся змейкой по всему залу. Потом ныряем в бассейн с шарами. Наперегонки едим сладкую вату, фотографируемся со всеми зверями. Дети не отпускают Лешку. Я бы ему вручила звание лучшего аниматора вечера. Одинокие мамы тоже обращают на него внимание. Он самый заметный мужчина на вечере. Мой мужчина. Пока.
Домой мы едем уставшие и довольные.
— Агаш, а ты не будешь против, если я быстро заскочу в магазин за продуктами и завезу их человеку? Пока мы здесь рядом.
— Без проблем, — мне все равно что делать, главное — вместе. Я безумно скучаю. Дай мне волю — я вообще бы не отлипала от него.
— А вы, моя маленькая принцесса, не против? — обращается он к Аленке. — Могу я вас так называть?
— Можешь. А мне как тебя тогда называть? — с деловым видом спрашивает племяшка.
— Эмилия меня лосем называет.
— Красивая брюнетка, с которой я вас у клуба видела? — говорю, смотря в окно, усердно делаю вид, что мне все равно.
Тут же на мое колено ложится большая теплая ладонь. Без слов говоря, что я ревную не по делу.
— Можно я тоже тебя лосем буду называть? — похоже, что эти двое спелись.
— Тебе можно все, принцесса.
Мы останавливаемся у панельной пятиэтажки. Алексей берет два больших пакета с продуктами, которые он купил по пути в супермаркете, и заходит в один из подъездов. Проходит двадцать минут. А его все еще нет. Алена крепко спит на заднем сиденье, обняв розового медведя, которого для нее выиграл в тире Ермаков. Я начинаю злиться, время уже позднее. Племяшке пора в постель, а он свои дела решает. Проходит еще минут десять, прежде чем он появляется.
— Извини, что так долго. Меня не отпустили без чая.
— А к кому ты ходил?