Что же изменилось?
…
— Лина, Лина! — кто-то хлопал девушку по щекам.
Она вяло махнула рукой, отбиваясь от настырного голоса, но он все равно пробивался в голову сквозь сковывающую ее боль.
— Лина, очнись! Давай, моя радость, надо открыть глаза! — тихий голос не переставал настаивать на своем. В нос ударил резкий запах нашатыря.
Лина приоткрыла глаза. Она была в лимузине, лежала на заднем сидении, а над ней склонился Марк и водил перед ее носом ваткой, смоченной в вонючей жидкости. Девушка зажмурила глаза от вони, но мужчина, увидев, что она очнулась, быстро выбросил ватку и протянул Лине стакан с водой и таблетку.
Она вопросительно посмотрела на понтифика.
— Обезболивающее, — пояснил он.
Лина только сейчас поняла, как болит голова. Все так же молча кивнула и запила таблетку водой.
— Что ты сделала? — настороженно поинтересовался понтифик.
— А у меня получилось? — неожиданно хриплым голосом уточнила Лина.
Марк в ответ лишь слегка подвинулся.
В затемненное окно машины было видно, что здание клуба заметно пострадало от взрыва, верхняя часть до сих пор горела, на земле валялись обваленные блоки и арматура. Над портиком входа зияла огромная дыра, из которой вырывались клубы дыма.
— Твоих рук дело? — хмуро спросил Марк.
Она перевела на него взгляд и отчаянно замотала головой. Она же хотела не этого! Она же желала чтобы никто не пострадал!
— Я не хотела… там…
— Значит, твоих, — с каким-то обречением понял Марк.
— Погибло много? — спросила она еле слышно.
Он усмехнулся и весело взглянул на Лину.
— Ни одного!
— Что? — ошарашено уставилась на него девушка.
— Ни одного погибшего! Даже те, на кого упали потолочные плиты, только с легкими повреждениями. Многие считают, что родились в рубашке!
Лина снова перевела взгляд на здание. Она все-таки сумела?!
Но как же сильно болит голова!
Она застонала и коснулась затылка, такое ощущение, что по нему усиленно долбил тяжелый молот. Ей на голову вдруг легла прохладная ладонь и мягко приласкала, облегчая боль. Девушка подняла взгляд на Марка. Он очень серьезно и внимательно смотрел ей в глаза, как будто пытался о чем-то сказать.
Девушка впервые так близко видела понтифика. Темные, почти черные глаза под длинными, совсем по-девичьи густыми ресницами, красиво изломанные брови, высокие скулы, тонкие крылья носа, четкий абрис губ, твердый подбородок.
Лина смутилась и попыталась сесть. Марк помог ей, удерживая свою ладонь на ее затылке, ласково перебирая волосы.
Сев, девушка снова посмотрела на понтифика, и поняла, что лучше бы ей этого было не делать. Он оказался не просто близко, а почти у самых глаз, у самых губ, казалось, что стоит лишь слегка наклонить голову и лишь чуть-чуть податься вперед…
Но тут Марк резким движением забрал ее волосы в кулак и с силой дернул назад. Девушка пискнула от резкой боли, которая новым слоем наложилась на уже утихавшую после анальгина.
— Чтобы никогда больше такого не делала! — он злобно прошипел почти на ухо девушке.
Глаза гневно смотрели на девушку, брови грозно сведены, губы сжаты, и во всем облике ни малейшего отблеска недавней заботы. Лишь злость и гнев.
— Чего именно? — девушка поднесла руки к голове, пытаясь высвободить волосы и облегчить боль.
— Не вела себя как идиотка! — Марк намотал на кулак ее пряди и дернул еще сильнее, — Ты поехала с малознакомыми людьми в незнакомое тебе место, которое является вампирским клубом! Ты спокойно пошла с незнакомым тебе вампиром! Ты хоть раз задумалась, чтобы позвонить мне и спросить, можно ли?
— Смею заметить, мой господин, — Лина все еще пыталась освободить свои волосы, — Изначально я не думала, что…
— Именно, что не думала, и это удручает меня больше всего! — Марк не собирался отпускать ее, — И если бы я уже не ехал сюда по совершенно другому вопросу, ты бы до утра не дожила!
— Мой господин, если вы будете и дальше так дергать мою голову, шансы не дожить до утра у меня остаются очень серьезные!
— Зачем ты сюда поехала? — он как будто не слышал ее ехидно завуалированной просьбы отпустить.
— Не знаю, Ваня позвал, — поморщилась девушка от боли.
Со стороны их поза выглядела более чем двусмысленной: вампир склонился над девушкой и либо поцелует, либо вопьется в ее горло. Но ни понтифик, ни Лина этого не замечали.
— Иван позвал? — едко уточнил Марк, — Эмпат? Влияющий на эмоции людей? И ты хоть на минуту не подумала, с чего бы вдруг?
Лина отвела глаза. И правда ведь, не подумала.