Марк недоуменно посмотрел на брата, но ничего не сказал и вошел в открытую дверь.
…
Резкий звонок в дверь встревожил девушку, он прозвучал как — то неожиданно и злобно.
Лина бросила взгляд на часы — полдвенадцатого ночи. Кому надо беспокоить ее так поздно? Может это к соседке, тете Гале? Женщина она была пьющая и гулящая, поздние гости у нее не редкость.
Лина отложила книгу и подошла к двери, глянула в глазок. Как назло опять погасла лампочка на лестничной клетке.
Она осторожно спросила через дверь.
— Кто?
— Я! Открывай!
Марк?! Что он тут делает? Да еще и злой, судя по голосу.
Девушка поспешно открыла замки на двери. Понтифик ворвался в квартиру и, не успела она опомнится, как мужчина придавил ее к стене за горло.
— Что ты творишь?! — прошипел он ей на ухо, — Ты зачем рассказала все Гаю?!
Лина в ужасе почти перестала дышать.
— Ты что, совсем мозги теряешь, когда меня рядом нет? Я же категорически запретил говорить ему о твоем таланте! — он сильнее сжал руку на ее горле. — Почему ты никогда меня не слушаешь?!
— Вы меня сейчас задушите! — прохрипела девушка, пытаясь оторвать его пальцы со своей шеи.
Он еще пару секунд гневно смотрел ей в глаза, а потом резко выпустил. Девушка даже присела немного в коленях от неожиданной свободы.
Марк как был в пальто и ботинках прошел в комнату и по-хозяйски уселся в кресло, устало откинувшись на спинку и прикрыв глаза. На его длинных волосах кое-где еще были снежинки.
Лина тихо вошла в комнату вслед за ним и осталась стоять у дверей, не зная, чего ожидать от разгневанного понтифика.
— Зачем ты ему рассказала про Всплеск? — тихо, видимо уже успокоившись, спросил Марк, не открывая глаз.
— Авраам Моисеевич. Я пошла к вашему брату, чтобы тот помог спасти учителя.
— И когда он спросил, откуда ты знаешь, тебе пришлось рассказать все? — он гневно посмотрел на нее.
Девушка кивнула головой.
Марк снова закрыл глаза.
— Я разве не предупреждал тебя, что твоя жизнь намного ценнее, чем все остальные?
— Но…
— Предупреждал?
— Да, мой господин, — покорно согласилась девушка.
— Сам Натансон отказывался от помощи?
— Да, мой господин, — едва слышно подтвердила она.
— Так за каким же дьяволом ты понеслась к моему братцу за помощью, если она никому не была нужна? — он опять разозлился.
— Учитель был в опасности.
Марк громко выдохнул. Что, опять начинать сказку про белого бычка? Девчонка так до сих пор ничего не поняла правил, по которым теперь надо жить? Что за паршивая любовь к бесполезному самопожертвованию, а для нее самой еще и смертельно опасному?
— Ты же не можешь работать, блок убьет тебя. Ты брату об этом сказала? — вспомнил Марк.
Лина покачала головой.
— Я нашла способ нейтрализовать его. Я могу работать, немного совсем, но могу.
Еще не лучше!
— Как? — он снова взъярился.
— Простите, мой господин, но этого я говорить не буду! — жестко произнесла девушка.
Рада помогла ей, сделала то, за что не брался даже Авраам Моисеевич, и Лина отплатит ей черной неблагодарностью, если выдаст цыганку разозленному вампиру.
В бешенстве Марк вскочил на ноги и оскалился..
— Завтра же ты…, — он выпрямился.
Лина сделала непроизвольно шаг назад, выставляя вперед руки для защиты. Она помнила нападение Карлоса, она помнила тот ужас, что пережила тогда, и пыталась любым способом избежать повторения. Удерживало ее на месте лишь понимание того, что сейчас перед ней Марк и ему она в какой-то степени доверяла.
Бледная, руки дрожат, глаза смотрят куда угодно, только не на него.
Это еще что за номер? Она что… боится? Она настолько боится его?!
Его злость моментально испарилась.
— Ты боишься меня? — полуутвердительно спросил понтифик.
Лина отчаянно замотала головой, отрицая это, но ее вид говорил об обратном.
— Я не думал, что меня ты будешь так бояться.
Понтифик как-то грустно посмотрел на Лину. Он хотел видеть что угодно, только не ее страх к нему.
Затем стремительно вышел из комнаты и из квартиры, хлопнув входной дверью.
Девушка опомнилась через мгновение. Бросилась к двери, но вампира уже и след простыл. Она вернулась обратно в комнату и подошла к окну, выглянула вниз.
Автомобиль одиноко стоял на подъездной дорожке. Марк вышел из подъезда, медленно подошел к машине и оперся руками о капот, как будто что-то тяжелое придавило его. На улице шел легкий снежок и черные волосы Марка постепенно становились белыми.