- Дункан... - она смотрела в его горящие глаза, - Дункан, пожалуйста... обними меня, чтобы я поняла, что я и правда есть.
Он что-то прошептал на Древнем Языке и сжал ее в объятиях. Аликс почувствовала, что просто тает от прикосновения воина. Странная слабость, охватившая ее, была новым для нее чувством - но чувством без сомнения приятным.
Дункан зарылся пальцами в ее волосы и заставил ее откинуть голову:
- Ты все еще хочешь отречься от толмооры?
Она не ответила.
Глава 4
Дункан нашел пещеру в горах неподалеку от Мухаары и застелил пол шкурами.
Аликс сидела, завернувшись в красное одеяло, наблюдая за тем, как Дункан разводит огонь и пристраивает над ним куропатку.
- Болит рука?
- Да нет. Они не умели владеть оружием.
- Финн сказал, вы можете лечить. Разве ты этого не сделаешь?
- Не ради себя, тем более, из-за такой пустяковой раны. Искусством исцеления пользуются только когда это действительно нужно - и обычно ради других.
- Финн вылечил руку Кэриллону.
- Только потому, что Кэриллону нужно было доказать, что мы не демоны, как он думал.
Аликс пошевелилась - болела нога, болело все тело после падения с коня:
- Что ты сказал Кэриллону, когда мы уезжали? Мне показалось, ты говоришь так, будто все знаешь наверное.
Дункан отпил горячего меда:
- Я говорил так, потому что знаю Пророчество. Кэриллон в нем не называется прямо - Пророчество вообще не называет имен - но я думаю, что это именно он.
- Объясни.
Дункан криво улыбнулся:
- Я не могу. Ты не знаешь Пророчества. Шар тэл расскажет тебе, и тогда ты поймешь.
- Почему твои слова всегда так темны? Ты заставишь меня думать, что действительно замышляешь какое-то колдовство.
- Служение богам не может быть колдовством.
- А как же Тинстар?
Дункан замер и ответил не сразу:
- Тинстар служит темным богам преисподней. Он зло. Он хочет уничтожить Пророчество, прежде чем ему придет время исполниться.
- Именно так он и сказал, - Аликс вздохнула и потерла лоб. - Куда ты ушел, когда мой конь ускакал прочь?
- Сперва я убил двоих разбойников. Третий убежал. Я пошел искать его.
- Почему ты просто не послал Кая? Или не принял, облик лиир?
- Я не мог принять облик лиир. Я чувствовал присутствие Айлини, хотя и не знал, кто это. Что же до Кая... его я послал в Хомейну-Мухаар.
- В Хомейну-Мухаар? Зачем?
- Я думал, ты вернулась к Кэриллону, - просто ответил Дункан.
Она ошеломленно уставилась на него, потом почувствовала, как в ней, непонятно почему, закипает смех:
- Я могу подумать, что ты ревнуешь.
Дункан сдвинул брови:
- Нет, не ревную.
Аликс удивленно улыбнулась, потом рассмеялась:
- Итак, мне предлагается думать, что Чэйсули неспособны на такие хомэйнские чувства? Однако твой - и мой брат, похоже, вполне способен проявлять ревность.
- Финн молод.
- А ты - немногим старше.
Лицо Дункана потемнело:
- Моя юность кончилась в тот день, когда моя первая Обитель была уничтожена солдатами Мухаара. Только волей богов я остался жив, когда столь многие были убиты.
- Прости, Дункан...
- Ты все увидишь сама, когда мы приедем в Обитель.
- Осталось так мало..?
- Около пятидесяти женщин, и большинство не может иметь детей. Остальные старики и дети. И, может быть, шестьдесят воинов.
В первый раз Аликс осознала весь ужас кумаалин.
- Дункан...
Воин казался постаревшим на много лет:
- Когда-то эта земля была нашей. По Хомейне странствовали пятьдесят кланов Чэйсули - от Хондарт, что на берегах Идрийского Океана до северных гор за рекой Синих Клыков. Теперь все они уничтожены, остался только мой клан. И мы стали слабее, чем прежде.
- Деяние Шейна...
Он взял ее за руку, посмотрел почти умоляюще:
- Теперь ты понимаешь? Понимаешь, почему мы крадем женщин и принуждаем их рожать нам детей? Аликс, это ради того, чтобы выжил наш народ. Совет увидит не тебя: твою кровь и твою молодость. Ты должна послужить своему народу, чэйсула.
Она выпрямилась:
- Но узнают ли они, что ты называл меня - так?
Дункан выпустил ее руку:
- Я буду просить о тебе. Это моя толмоора.
Снова - знакомый жест.
- Ты дочь Хэйла. Я думаю, мне не откажут.
Аликс почувствовала озноб:
- Но - могут ? Скажи, тебе могут отказать?
Он бессильно уронил руки:
- Да. Прежде клан должен признать тебя, дать тебе знание по старинному обряду, рассказать тебе твою родословную. Шар тэл скажет, действительно ли ты Чэйсули.
- Но... ты же говорил!.. Дункан печально улыбнулся:
- В этом как раз нет сомнений, малышка, это только обычай. Но ты была воспитана хомэйнами. В глазах Совета ты запятнана. До тех пор, пока шар тэл не объявит, что ты свободна от этого.
Она прикрыла глаза. Едва появившееся у нее чувство безопасности оказалось уничтожено всего несколькими словами.
- Они не отдадут меня Финну! На лице Дункана быстро сменялись удивление насмешливое веселье - раздумье. В конце концов, он нахмурился. Аликс внезапно испугалась:
- Дункан, они не сделают этого! Он медленно перевернул на огне жарящуюся птицу:
- Я вождь клана, но не единственная власть в клане. Совет решит, что будет.
Аликс вскочила и шагнула к стене, уставившись в нее невидящими глазами, плотнее завернувшись в одеяло. Прижалась лбом к холодному камню. Внезапно она поняла, что значит для нее Дункан, и теперь сама мысль о том, что они могут и не быть вместе, больно ранила ее душу.
Потерять его - сейчас, когда я едва успела обрести его...
Руки Дункана легли ей на плечи:
- Я не отпущу тебя так легко. Она дернулась, дрожа всем телом:
- Ты разве сможешь что-то изменить, если они отдадут меня другому?
Под смуглой кожей на скулах Дункана заходили желваки:
- Нет.
- Тогда как же толмоора, о которой ты все время твердишь?
- Она моя, Аликс. Моя, не клана.
Девушка почти беззвучно прошептала его имя. Подняла лицо и коснулась его руки:
- А если я предстану перед Советом, когда уже буду носить твоего ребенка..?
Его глаза вспыхнули удивлением, потом он улыбнулся уголками губ:
- Если ты принесешь такую жертву, малыш, они вряд ли смогут отказать мне.