Весь день путь шел среди камыша и осоки, и лишь когда свет стал меркнуть, отряд выехал на возвышенность. Замелькали среди сосен крытые железом крыши, и поселок выступил из мутной зелени.
— Как ты думаешь, здесь могут быть люди? — спросил Алекс, догоняя Ситмаха.
— Вполне, — отвечал тот. — Будь осторожен. Хотя тут уже безопасно. Граница близка…
Алекс кивнул.
Поселок приближался. Алекс нетерпеливо хлестнул лошадь. Чего опасается Ситмах? У людей в поселке наверняка есть хомосенсор. В крайнем случае их встретит вой сирены.
Похоже, что Поглощений здесь вообще не бывало. Возможно, еще до начала катастрофы дома опустели или… Бог его знает. Сейчас все казалось вымершим: закрытые ставни, заколоченные окна. Тишина. Лишь стук копыт на дороге. Меж домов старые развесистые яблони роняли желтые листья, умирая. Ни одной собаки. Чудно. Не пострадавший поселок, но мертвый.
— Никого, — сказал тихо Алекс.
И тут же тоненький свист возле уха. Ветка на ближнем дереве, срезанная, упала на землю.
— Назад! — крикнул Ситмах.
Но Алекс, не разобравшись, ударил лошадь, и она понесла по улице, мимо заколоченных домов, мимо закрытых ставень.
Раздался второй выстрел, потом еще… Лошадь под Алексом стала куда-то проваливаться, а он, перекувырнувшись через голову, шлепнулся на землю и мгновение лежал оглушенный. Лишь когда пуля ударила рядом, подняв фонтанчик песка, он вскочил и бросился в кусты смородины. Еще один выстрел раздался сзади. Алекс упал меж камней и замер. Сердце бешено колотилось в ушах.
Минуты проходили… А может, только секунды? Ему показалось, что кто-то идет… Да, да, приближается, он слышал шаги. Шаг, шаг, еще шаг… Они отдавались в приникшем к земле виске, как набат…
Вот те, кто шли, остановились. Совсем близко. Слышно, как шуршат камешки под подошвами, как скрипят сапоги одного из них.
— Он где-то здесь, — сказал тот, кто был ближе.
— Сволочи, черт их принес. Ты не разглядел, сколько их было? Вдруг начнется Поглощение?
— Ерунда! Мы их раньше перестреляем.
Один ушел, а тот, кто стоял ближе, остался. Потом и он передвинулся немного. Алекс рискнул приподняться и выглянуть. Человек с охотничьим ружьем стоял на дороге. Алекс разглядел короткие кривые ноги в черных драных брюках и покрытые пылью сапоги. Неожиданно человек повернулся и вскинул ружье. Из-за угла дома выскочил Ситмах. Два выстрела прозвучали одновременно. Тот, в черном, упал в пыль на дороге. Упал и Ситмах.
Алекс, ничего уже не соображая, вскочил и, позабыв о людях с ружьями и их разговоре, бросился к Ситмаху.
Он был почти рядом, когда ощутил опасность. Он почувствовал знакомую дрожь земли. Поглощение? Он метнулся вперед, в кусты, но провалился в канаву. И тут вновь затрещали выстрелы. Все пули летели в него, все люди вокруг хотели, чтобы он больше не жил, не смел дышать, не мог ходить, чтобы остатки изуродованного мира принадлежали только им. Мальчишка лежал в жгучей крапиве, ожидая, когда же заряды ненависти долетят и уничтожат его. Что его защищало? Желание жить? Или ружье Ситмаха, что стреляло подле?
Он приподнялся и позвал своего спасителя. Стебли вокруг зашуршали, и Ситмах скатился к нему в полную ржавой воды, заросшую крапивой канаву, принеся с собой запах пота и пороховой гари.
— Алекс, живой, черт?
— Живой, — пробормотал Алекс. — А ты?
— Частично… Уходим, скорее…
Алекс и сам чувствовал, как в земле нарастает знакомая дрожь… Опротивели они ей. Надоели. Сейчас чавкнет — и сожрет.
Ситмах вскочил и, пригибаясь, побежал вперед, при каждом шаге заваливаясь на один бок.
— Ты ранен? — спросил Алекс. Не верилось, что с Ситмахом может что-то случиться.
— Да, зацепило, — отозвался тот.
Теперь Алекс заметил, что на серых грязных брюках чуть повыше колена расплывается бурое пятно.
— Скорее, скорее, — торопил Ситмах. — Потом будешь выражать соболезнования…
Они выскочили на улицу и побежали, уже не скрываясь. Они очутились между двух огней — между ненавистью людей и ненавистью земли.
Им грозили ружья тех, кто скрывался в домах, их отторгала сама Земля.
Но выстрелов больше не было, и дрожь под ногами стихала. Они выбрались из поселка и остановились. На дороге никого. Ни Родиона, ни его жены, ни Макса. Даже конь Ситмаха исчез.
— Может, их поглотило? — тихо спросил Алекс.