Саша виновато отвернулся в угол. Настроение на весь вечер было основательно подпорчено у всех. Недоброе молчание готово было перейти в ссору.
— Ладно, давайте лучше выпейте кофе, — сказал Петя и вышел на кухню. Он приготовил и принес каждому по кружке горячего напитка, а сам пошел разбираться с елкой. Аня приблизилась к нему.
— Может, помочь?
— Лучше с тортом придумай что-нибудь, — ответил Петя, стоя на коленях и устанавливая елку в крестовину. Он бросил эту фразу просто между делом, будучи увлечен работой, и не сразу сообразил, что это не совсем вежливо.
— Хорошо, — просто сказала Аня, повернулась и ушла. Петя спохватился, но было поздно. Скорее всего, она обиделась, думал он, вырезая из гирлянды перегоревший кусок. Так тебе и надо, тупица. Упустил случай подружиться с хорошей девушкой. А может, не такой уж хорошей, кто их разберет, думал он, обматывая изолентой место соединения обрывков провода.
Петя включил гирлянду, и она вспыхнула россыпью крошечных разноцветных огоньков.
— Ну как? — обратился он к присутствующим. Хмурые лица Саши, Лени, Оли и Нади при виде елки постепенно оттаяли. На них даже появились некоторые подобия улыбок. Но окончательно они подобрели, когда Аня внесла из кухни торт — все тот же плоский блин, но искусно украшенный кремовыми цветами и вишенками. От уныния не осталось и следа. Компания была готова продолжать веселье несмотря ни на что.
Аня подошла к Пете и посмотрела на елку. Петя виновато посмотрел на нее. Но в ее глазах он не увидел обиды, лишь только мигающие отражения разноцветных искр. Она улыбалась. И Петя улыбнулся тоже.
— Так ты у нее даже телефона не взял?
— Она не сказала.
— Ну свой-то хоть дал?
— Дал.
— И что?
— Пригласил на чашечку кофе.
— Звонила?
— Нет.
— Ну значит, и не позвонит уже. Ну ты даешь, мужик! Кто ж так дела ведет? Такой шанс был, а ты…
После встречи Нового года прошло уже около недели. Петя с Сашей и Леней вновь сидели на его квартире и пили кофе. Петин запас в это утро вышел, и он решил, хотя и с некоторой опаской, распечатать презентованную ему Чапаевичем баночку Nesfake. На его удивление, кофе оказался очень хорошим, с неуловимо странным привкусом, от которого все вокруг как будто становилось ярче. Кроме того, это была та самая баночка, по этикетке от которой можно выиграть лотерею «Город мечты». Правда, срок действия лотереи недавно истек, но Пете все равно не пришло бы в голову в ней участвовать.
— Ладно, Петька, проживешь и без нее, — усмехнулся Леня, расположившись на своем любимом месте — подоконнике. — Честно говоря, не такая уж она в жизни и клевая… Правда, Сань?
Саша утвердительно покачал головой.
— Мне вообще-то тоже не очень. Это я тебе без обид говорю.
— Ну и замечательно, — недовольно буркнул Петя, клацая клавиатурой. — Много вы понимаете, придурки несчастные…
— Много ты понимаешь, гений недоделанный… Дурилка…
Внезапно зазвонил телефон. Петя потянулся, чтобы взять трубку, но Саша опередил его.
— Але — игриво сказал он в трубку, некоторое время слушал, потом, лыбясь, обратился к Пете, зажав микрофон рукой:
— Тебя к телефону. Девушка!
— Если это Ася, Лиза или Марина, то меня нет, — мстительно ответил Петя, истязая клавиатуру. — А если это…
— Это Ангелина, — гробовым голосом сказал Саша и протянул Пете трубку. Леня налил на себя кофе и чуть не свалился с подоконника.
Петя взял трубку и некоторое время слушал, отвечая только короткими «да», «нет» и «конечно, можно». Закончив разговор, он обвел друзей ошалелым взглядом.
— Немедленно выметайтесь. Она едет!
— Ты эта, ты того, постой, погоди-ка, — забормотал Леня, но Петя вытолкал их в прихожую, заставил кое-как одеться и выпер за дверь, приговаривая «гость нынче пошел упрямый». Леня и Саша некоторое время кричали ему с лестничной площадки проклятия, но потом все-таки убрались, пообещав нагрянуть с инспекцией завтра.
Петя наспех прибрал в комнате и уселся на диване в нервном ожидании. Он волновался как никогда. Жалко, не было даже времени сбегать в магазин за каким-нибудь угощением — Аня обещала быть с минуты на минуту.
Дверной звонок заставил его подпрыгнуть на месте. Он открыл дверь и увидел Аню, стоявшую перед порогом в шубке, покрытой еще не успевшими растаять снежинками.
— Можно войти? — спросила она, улыбнувшись.
— Да, конечно, — засуетился Петя, освободившись от оцепенения. Он провел Аню в прихожую, помог раздеться и пригласил в комнату.
— А у тебя тут ничего, уютно, — сказала Аня, оглядываясь вокруг.
— Да ну, что там, — засмущался Петя, — обычная обитель одинокого программиста… Ты, наверное, к другому привыкла…
— Ни к чему я не привыкла. Когда много ездишь, на обстановку вообще перестаешь обращать внимание. Как будто ее и не существует вовсе. Сегодня одно, завтра другое… Но у тебя и вправду хорошо. Угостишь кофе? Я что-то озябла.
— Конечно, сейчас, — Петя вышел на кухню. Он заварил «чапаевский» Nesfake для Ани и еще одну кружку — за компанию — для себя, хотя он уже выпил достаточно кофе до этого.
— Ты знаешь, у меня времени совсем нет, — сказала Аня, прихлебывая горячий напиток. — Завтра улетаю.
Она назвала какой-то город, что не имело для Пети никакого значения. Он почувствовал, что видит ее в последний раз. Тихая грусть овладела им. Ему отчего-то казалось, что Аня тоже что-то чувствует, и приехала к нему именно потому, что они оба с самого начала чувствовали скрытую символическую связь, соединившую их вместе… Кажется, ему не нужно пить столько кофе. И этот странный привкус… От него начинает кружиться голова…
Они сидели некоторое время, разговаривая о всем, что угодно. Все получалось просто и естественно, как будто они были знакомы уже тысячу лет, но Петя не смог бы вспомнить темы разговора. Потом Аня, обратив внимание на стоявший включенным компьютер, вдруг спросила его:
— Помнишь, ты обещал мне показать ту игру?..
В который раз подивившись столь своеобразному вкусу Ани, Петя посадил ее за компьютер и запустил игру. Аня играла неумело, но увлеченно. Иногда Петя помогал ей отстреливать наиболее упрямых монстров и показывал дорогу в лабиринте. Любимым оружием Ани был пятиствольный пулемет, из которого она самозабвенно поливала свинцовым дождем все живое вокруг, в самые удачные моменты даже издавая победные возгласы.
«Совсем как ребенок», подумал Петя, наблюдая за ней, а потом, засмеявшись от внезапной догадки, упал на диван.
— Что такое? — удивленно спросила Аня, повернувшись к нему, но Петя только махал руками и мычал что-то невразумительное, так как от любой попытки что-либо произнести смех начинал душить его еще сильнее.
— Анка-пулеметчица, — наконец произнес Петя. — Ты — Анка-пулеметчица.
Лицо Ани все еще было непонимающим. Петя встал, подошел к ней, наклонился, нашел губами ее губы и поцеловал. Ее глаза закрылись.
Время истаяло, как мимолетный обрывок волшебного сна. Петя проводил Аню и вернулся, оставшись один в пустой комнате. Голова у него кружилась, теперь уже явно, и он не знал, является ли тому причиной время, проведенное с Аней, или излишек кофе. В мыслях царил полный разброд, они постоянно разбегались, как тараканы из-под приподнятой газеты. Петя не грустил. Ему было хорошо. Пока. Грусть начнется позже, когда он по-настоящему поймет, что Ани больше нет. Просто нет, и неизвестно, была ли она.
Он не столько заснул, сколько забылся сном, одновременно и тяжелым и легким. Он слышал хор голосов, далекий и мощный. Он снова плыл щепкой сознания в водовороте сна и внимал тихой музыке мироздания. Потом до него дошло, что хор голосов не просто звучит — он зовет его. Его спрашивали о чем-то, чего он не знал. Вопрос повторялся. Он не был сформирован, чтобы понять его, это была просто материализация, суть вопроса вообще. И Петя ответил.
На короткое мгновение он увидел яркую вспышку света, в которой двигалось что-то необъятно большое, потом быстрое и ужасное видение накрыло его.