Выбрать главу

– Заткнись!!! – закричали они на него синхронно, как будто репетировали целыми днями.

– И вообще, ты во всем виноват. Давно бы уже сказал, кто, и не было бы всего этого… – Ирина указала на обнаженную грудь сестры. – Оденься.

– А вот и не оденусь! – с вызовом воскликнула Алинка. – И вообще, ты тут лишняя.

– Лишняя? А ничего, что это и мой дом? Я тебе покажу сейчас, кто тут лишний! – с этими словами Ирина угрожающе стала надвигаться на сестру.

В этот момент в дверь постучали, и голос Кристины Сергеевны произнес: «Девочки, у вас все хорошо»?

Алинка, услышав голос, юркнула под одеяло и стала там судорожно одеваться. Медленно дверь отворилась, а за ней собрались, наверное, все свободные жители жилого сектора. Они с опаской заглядывали в комнату, ожидая, наверное, обнаружить там море крови и кучу ломаных костей. Девушка выглянула из-под одеяла, но, увидев столько настороженных глаз, уставившихся на нее, взвизгнула и нырнула обратно.

– Ну, я пойду, пожалуй, – Максимыч протиснулся по стеночке мимо Иринки к двери, но уперся в строгий взгляд Кристины Сергеевны и почувствовал себя нашкодившим школьником.

* * *

Они стояли посреди зала собраний, действительно как нашкодившие школьники у директора. Только директор был не один… собралось их аж четверо – все начальство убежища «Измеритель» во главе с Ереминым. Больнее всего Максимычу было видеть отца. Тот сидел, потупив взгляд, как будто и он должен стоять среди скандалистов. Кристина Сергеевна, поджав губы, поглядывала на Еремина, но первым заговорил Иван Завьялов:

– С этим бл… – он покосился на Кристину Сергеевну, – безобразием надо что-то делать! Сколько можно терпеть этот амур де труа? Сейчас они друг другу волосы повыдирают, потом поубивают, а потом что? Пойдем бункер на бабскую и мужскую половины делить? – он откинулся назад, опираясь на стену, многозначительно и важно надувая губы.

Вот не зря Максимыч его недолюбливал. «Скользкий и зубастый, как удильщик в озере. Стоит только протянуть ему палец – можешь не сомневаться, оттяпает. Правильный, как параллельный пипет, все должно быть только так и никак иначе. Дальше своих цифр ничего не видит». Справа от Максима захлюпала носом Алинка, Ирина, наоборот гордо вскинула голову и уничтожающе посмотрела на Завьялова, отчего тот нервно заерзал на скамейке.

– Ирочка, но как ты могла, мы тебе детей доверили, ты же учитель! – Кристина Сергеевна, видя ещё «не остывшую» Иру, пыталась ее вразумить. – Это же твоя сестра. После того как ваша мама умерла, это единственный твой родной человек! – с каждым словом голова Иры опускалась все ниже и ниже, а через некоторое время она тоже украдкой вытерла глаза.

Ирина не испытывала угрызений совести. Более того – повторись такое, она бы не ограничилась только угрозами. И не посмотрела бы ни на сестру, ни на Максима, ни на этого напыщенного Завьялова. Слезы сами у нее потекли лишь при упоминании о матери, никто не знал, как она скучает о ней. Алька всегда была, как говорила их мама, «в поле ветер, в жопе дым», а маминой дочкой была Иринка. Ее смерть, такая неожиданная, настолько шокировала девушку, что та до сих пор, хотя прошло уже больше десяти лет, не смогла смириться с ней. А тут, когда Иринка стала только немного отходить от шока, когда в ее мыслях появился Максим, – такая подлость от родной сестры.

«Ненавижу. Никогда не прощу. И еще этот увалень стоит, глазами лупает. Повелся на голые грудь и задницу. А кроме этого у нее ничего и нет… да у меня и не хуже, а может, даже и лучше». Она опять вытерла слезы и гордо вскинула голову.

– Я вижу выход из ситуации только такой, – Егоров встал и посмотрел на Максимыча. – Дабы не смущать умы молодежи и не рушить устоявшуюся мораль, предлагаю: в месячный срок Максиму определиться с выбором. И чтобы отвергнутая не имела никаких претензий… ни к кому. И более не добивалась внимания. Считаю, что так будет наиболее справедливо. Не смею больше задерживать, – последняя фраза касалась провинившейся троицы, после чего они, красные, как вареные раки, выскочили из комнаты.

«Легко сказать месяц на выбор спутницы всей жизни. Три года выбрать не мог, а тут на тебе с барского плеча месяц, и все – хоть стой, хоть падай». Максимыч брел по коридору в сторону лазарета. Девчонки, как две насупившиеся белки, юркнули в свою светелку. Что там будет между ними, парень даже представить себе боялся: «Как бы действительно не поубивали друг дружку, а то и выбирать будет не из кого. Конечно, подставили они меня по полной. Алинка отчудила, но от нее этого хоть можно было ожидать, а вот Иринка просто «убила». Всегда такая правильная, спокойная, я даже подумывал, что в ней, как в рыбе холодной, эмоций в принципе не бывает, а тут ураган… вулкан… А до чего же она красива в гневе: глазища горят! Да, Алинка была как бледная тень по сравнению с ней, несмотря на то, что голая», – Максим вспомнил ругающихся сестер и себя, с глупым видом жмущегося у стеночки, и, осознав комичность ситуации, невольно заржал.