Измученная душа (ЛП)

Он все еще преследует меня.

Мои легкие вот-вот вырвутся из груди. Боль обжигает конечности и замедляет меня.

Затем я чувствую, как он хватает меня за руку и сильно разворачивает к себе.

— Нет!

Я пытаюсь бороться с ним, но он толкает меня в узкий переулок и прижимает к стене.

Я чувствую запах мусора, мочи и сильный запах тела, исходящий от головореза Кинахана, который взял меня в плен.

— Остановись...! Пожалуйста…

— "Пожалуйста" не действует на меня, детка, — рычит он с болезненной улыбкой. — У тебя куча неприятностей. Твой парень только что убил нашего.

— Он пытался напасть на нас.

— В этом городе постоянно происходят нападения, — говорит он мне. — Убийства — это совсем другая игра.

Страх пробегает по моему телу.

Но на этот раз не за меня.

За Киллиана.

— Отпусти меня!—

— Обязательно. Как только ты обернешь эти сладкие...

Моя реакция мгновенна и совершенно незапланирована. В тот момент, когда становится ясно, каковы его намерения, я изо всех сил бью его коленом в пах.

Мгновенный, тошнотворный хруст.

Его уродливое лицо искажается от боли.

— Бляяяя! — он заикается, боль мешает ему кричать.

Я отталкиваю его от себя, и он валится на землю в позе эмбриона.

Так и надо этому ублюдку.

Я не утруждаю себя тем, чтобы оставаться и злорадствовать. Я перепрыгиваю через его согнутое тело и выбегаю из переулка, затем петляю зигзагами по улицам, пока не нахожу тихий уголок посреди одного из маленьких общественных садов, которыми изобилует Дублин.

Я сажусь и пытаюсь успокоиться.

Мои руки красные и липкие, и я сильно потею.

Я провожу руками по лицу, отчаянно пытаясь сориентироваться.

Требуется добрых пятнадцать минут, чтобы мое дыхание пришло в норму. Даже тогда я не могу избавиться от паники, которая течет во мне, как яд.

Я обхватываю себя руками, пытаясь унять дрожь.

Это не прекращается.

— Киллиан...

Даже шептать его имя больно.

Покров безопасности и уюта, окутавший меня час назад, исчез.

Прошлой ночью все было размытым, мягким и прекрасным под волшебными огнями.

Но при дневном свете нет никакой романтики.

— Простите, мисс?

Я чуть не подпрыгиваю на фут.

Мужчина, смотрящий на меня сверху вниз, темнокожий, высокий и широкоплечий. Он одет в костюм и держит в руке чашку кофе.

— Извини, — быстро говорит он. — Я не хотел тебя пугать.

— Я, эээ... Это...

Я знаю, что в моих словах нет никакого смысла. Я едва соображаю.

— Ты в порядке? — спрашивает он с беспокойством.

Я качаю головой, слезы невольно подступают к моим глазам.

— Нет, я не в порядке. Больше ничего не будет в порядке.

— Ну-ну, все не может быть так плохо, — утешает он. — Ты поссорилась со своими родителями? Или, может быть, с парнем?

Мне хочется рассмеяться ему в лицо.

Как мало он знает. Как мало он понимает.

Я вытираю слезы и встаю. — Я в порядке. Со мной все будет в порядке, — Говорю я.

Киллиан обвинил бы меня во лжи. Он был бы прав.

Но его здесь нет.

Он появился в моей жизни совсем недавно, и все же его отсутствие кажется мне колоссальным. В моем мире пустота, которую я никак не могу охватить своей головой.

И почему это должно быть так — если только я не верю, что увижу его снова?

— Ты уверена? — спрашивает мужчина, возвращая меня в настоящее. — Тебе нужно воспользоваться телефоном?

— Нет, — коротко отвечаю я. — Но спасибо тебе.

Я начинаю уходить, пока не расплакалась и не превратила себя в его проблему. Я сворачиваю за угол и сливаюсь с толпой людей, направляющихся на свои рабочие места.

Я хочу сразу поехать в больницу, но решаю сначала заехать к себе домой и немного привести себя в порядок.

Часть меня надеется, что Киллиан будет ждать меня там.

Но когда я прихожу, в доме так же тихо, как и всегда.

Я направляюсь прямиком в ванную через коридор от своей спальни. Я почти боюсь взглянуть на свое отражение в зеркале.

Но когда я это делаю, я удивляюсь.

Я ожидаю увидеть себя покрытой шрамами и сломленной.

Я ожидаю, что буду шокирована, испытаю отвращение от собственной внешности.

Но я выгляжу ничуть не иначе, чем обычно.

Я выгляжу усталой, печальной. Измученной до костей.

Жертвы травм не разгуливают с суммой своей боли, выгравированной на их лицах алыми буквами.

Или разгуливают?

Голос Киллиана звучит в моей голове. Это читается в глазах.

Я смотрю на свои глаза в зеркало, и вот тут-то я это и вижу.

Страх.

Паника.

Необъяснимое чувство потери.

— Нет, — говорю я вслух пустой ванной. — Я не потеряла Киллиана. Он где-то там. И он найдет способ вернуться ко мне. Я знаю, что он найдет.

Я раздеваюсь и вхожу в душ. Но мои пальцы замирают на ручке.

Мне требуется секунда, чтобы понять, почему я тяну время: я не хочу смывать его с себя.

Я хочу, чтобы воспоминания о его прикосновениях, о его запахе, о его поцелуях сохранялись так долго, как я только смогу их сохранить.

Но как долго я могу ждать? Ничто из того, что произойдет дальше, не гарантировано. У меня пустые надежды — и ничего больше.

Поэтому я прикусываю губу и включаю насадку. Холод высасывает кислород из моих легких.

Но я приветствую это.

Мне нужно почувствовать что-то еще, кроме неприятного ощущения в животе.

Смыв с себя остатки за последние двенадцать часов, я вытираюсь и надеваю свою единственную оставшуюся пару джинсов и белый свитер. Я расчесываю свои непослушные волосы и туго завязываю их на затылке.

При этом я замечаю покраснение на своем затылке.

Я прикасаюсь к коже там, представляя, какие на ощупь были губы Киллиана, когда он целовал меня.

Я на мгновение закрываю глаза, жалея, что нет никакого способа проверить, как он, убедиться, что с ним все в порядке.

У меня даже нет его номера телефона.

Чувствуя себя беспомощной, я выхожу из дома и направляюсь в больницу.

Я параноик и настороже всю дорогу туда. Дважды мне кажется, что я замечаю Киллиана, идущего сквозь толпы людей на оживленных улицах Дублина.

Оба раза это всего лишь игра моего воображения.

Я направляюсь в комнату отца. В коридоре, ведущем к ней, тихо.

Но когда я открываю дверь и захожу внутрь, я замираю.

Здесь с ним кто-то есть.

— Тристан, — шепчу я. Мой голос заметно дрогнул, когда дверь за мной закрылась.

Конечно же, это он.