— Ваше сиятельство?
Карист дураком не был. И догадался, с кем имеет дело.
— Угадал, любезнейший, — голос графини внушал серьезные опасения. Как-то она так это говорила, что на ум приходили пыточные и эшафоты. — Итак. Я графиня Лилиан Иртон. А ты имеешь кое-какие дела с семейством Дарси.
Карист аж икнул от неожиданности.
— Ну, Дарси. Есть такое. Для них переводят деньги из столицы.
— Кто?
Карист и запираться не стал. Зачем?
— Деньги привозит капитан корабля «Розовая чайка».
— Чей корабль?
Помилуйте, да откуда ж ему это знать? Он-то не столичный, его делянка — это Альтвер. Немного торговли в Ивернее, но и все. А это? Почему его выбрали?
— Так, госпожа, все ж просто. Здесь он — уважаемый человек, не из последних…
Лиля и сама видела, что мужик не врет.
Дали ему деньги — он их передал.
Вручили письмо — отослал.
А кто, что, куда… Иногда меньше знаешь — дольше живешь.
Письма?
Передавал, есть грех. Читать не читал, понимал, что иногда лучше не знать. Но передавал.
Графство Иртон?
Да, слышал. Ваше сиятельство, а не поведаете ли вы…
— Вопросы здесь задаю я, — отрезала Лиля.
Результаты были неутешительны. Карист знает мало. Слишком мало…
— «Розовая чайка». А еще корабли были?
— Один. «Золотая леди».
— Как звали капитана?
Допрос велся не по всем правилам. Но старательно. И даже с конспектами.
Лиля все записывала, чтобы потом показать Ганцу Тримейну.
Как звали капитана. Штурмана. Боцмана, помощника, матросов…
Что из себя представлял корабль? Были ли особые приметы? Скульптура на носу, заплатки…
Как часто он приходил? Когда был последний раз? Как отправляли письма?
Ах, прикрепляли на лапку голубю — и пусть летит, сам разберется… и даже не читали? Неубедительно?
Ах, читали. Но не копировали. Нет?
Нет…
А что помним из прочитанного? Рассказывайте все, любезнейший. Гладишь, и останетесь с целыми пальцами. И ушами. А то вирман спущу — у них давно руки чешутся.
Ага. А о чем догадывались?
Не догадывались?
Лейф!
Ах, все-таки догадывались…
Отлично.
А теперь в подробностях — о чем.
Так. А теперь берем вот этот лист… это бумага — и пишем. Чистосердечное признание.
А потом и на пергамент перепишем.
Что, руки отнялись?
Так сейчас вирмане топором подправят. Вытешем из полена — Буратино?
Лиля издевалась над купцом около трех часов.
Карист возмущался, пытался скандалить, кричать, сопротивляться, но он был один, а вирман почти два десятка. Так что попытки оказались тщетными, и ее сиятельство выяснила все, что хотела.
Когда графиня наконец ушла, Карист от души осенил себя знаком Альдоная, вытащил из-под прилавка заветную бутылочку — и допил все оставшееся, как воду. Кошмар какой!
Не женщина, а Мальдонаино отродье.
Сущее чудовище.
А вот что теперь делать?
Рассказать обо всем заказчику, который передавал деньги?
Хм-м…
Каристу казалось, что так поступать не стоит. А что тогда?
А жить спокойно. Ничего не видел, не слышал, не говорил и не знаю. И точка. Глядишь — и гроза пройдет мимо. Деревья-то она с корнем выворачивает. А вот скромный одуванчик…
Каристу очень хотелось жить…
Солнце садилось. И день уже не казался ему таким удачным.
— Ваше сиятельство, может, вернуться, прирезать этого хомяка? — пробасил Олаф.
Лиля замотала головой.
— Нет. Не надо. Если он дурак — сам нарвется. А если умный — будет сидеть и молчать. И может еще пригодиться. Это ведь не управляющий, если мы уважаемого купца в тюрьму бросим…
Судя по лицам вирман — они бы и бросили, ничего страшного. Посидит — поумнеет. Нет у них уважения к «сухопутным крысам». Нету…
— Нам шум пока ни к чему. Еще удерут главные-то враги…
Это вирмане поняли. И закивали.
Лиля подумала, что пока все складывается очень удачно.
Они прибыли в город вечером. И она решила сразу нанести дружеский визит самому важному человеку. Тому, через которого проплачивалось ее убийство.
А сейчас придет на корабль, поужинает, выспится — и с завтрашнего дня занимается делами.
Пусть подновят корабли, запасы продуктов… Наверное пары дней на это хватит?
И — в Лавери.
По морю.
Бээээ…
Рассветный лучик заглядывал в окно.
Каюта качалась. Сейчас Лиля воспринимала это чуть полегче. Но все равно — нужно было отвлекаться от противного ощущения. Так что она перечитывала показания купца и хмурилась.
М-да. Главный враг у нее в столице. Что ему надо?