– Поддерживая, обояшка! – Тим.
Они че, охренели все?
– Ой, да брось. Парни на нее клюют, как на сладенький десерт. Или забыл, как махался из-за нее? – продолжил Мерч, а я закатил глаза.
Мда уж. Забудешь тут.
Когда понял, что глаз на нее положил не только я, пришлось махаться. Много. Особенно в начале. Дальше уже никто не рисковал.
Разогнать сверстников не составило труда, но разик прилетело от мажористого старшекурсника и его свиты. Тогда впервые пришлось подтянуть парней, и огребли все. И наши и ваши. Заруба была мощная. Кости помяли мы друг другу тогда знатно. В итоге сошлись на моем новом ролексе, который незадолго подарил мне отец.
Парень отчалил. Слабак!
– Мордашка у нее огонь. Ей бы еще шмотки сменить, что-нибудь поразвратнее, а то уж слишком серая, – скривился Леха, но при этом мечтательно закатил глаза.
Да, тут я с ним согласен. Только им не обязательно это знать.
– Да нихрена… – окинул взглядом территорию перед входом в универ, пока Меркулов парковался. Я смотрел в сторону заветного дерева. – Пусть лучше ходит в этом бесформенном тряпье перед всеми, а когда останемся вдвоем, я все это с радостью с нее сниму.
Кааайф. Не раз представлял эту картину. Ублюдок в штанах мгновенно дернулся, стоило подумать об этом.
– Закатай губу. Пока тебе остается только дрочить! – Толкнул меня сзади Тим, приметив мое мечтательную морду.
Как точно, блять, подмечено.
Мы все вывалились из тачки и двинулись в сторону наших столиков. До пар оставалось еще пятнадцать минут.
Интересно, пришла?
Хотелось затискал ее в своих ручищах, запереть в своей берлоге на месяц, а лучше на два. И трахать!
Я мечтательно улыбнулся и замер. Ребра чуть не разорвало в хлам от ёбаной чечетки собственно сердца.
Пришла.
Она здесь.
– А я говорил! Чуйка Лешки младшего никогда меня не подводила, – воскликнул довольно Меркулов.
Ребята, конечно же, тоже ее заметили.
– Все, поплыл парень, – заржал Карамеля надо мной, а кто-то ткнул мне в ребро. Я же не обратил на это никакого внимания. Неотрывно смотрел на скамейку возле дуба, на которой спиной к нам сидела она. – Кажется, мы его теряем.
– Пойду, поздороваюсь! – сообщил о своих намерениях друзьям и направился к ней.
– Бро, – схватил меня Вольный за локоть, вынуждая оторваться от созерцания прекрасного. – Заканчивай уже ее гнобить, – произнес он с непроницаемым лицом.
Он прав. Этот год последний, и пора прекращать ту хрень, которую я замутил, сам того не желая. Я кивнул и мы разошлись.
Боковым зрением заметил, что все студенты устремили взгляд на меня, ожидая очередного шоу. Будет вам в этом году такое шоу, охренеете.
Сокращая расстояние между нами, чувствовал, как начинает сосать под ложечкой. Неотрывно смотрел на нее, когда же она сидела спиной ко мне, опустив голову вниз, как обычно, перекинув одну ногу через скамейку, и не знала, что изголодавшее по ней животное вот-вот нападет.
Шаг, еще один и… я так же перекинул свою ногу через скамью и плюхнулся прямо перед ней.
– Привет, Бэмби!
Мой неожиданный и слишком радостный порыв ее испугал, и она дернулась, поднимая взгляд на меня.
Бляяяядь!
Как же я соскучился. Пиздец. Я даже подумать не мог, что настолько сильно.
Думал, может за лето отпустит. Накрыло еще хуже.
Жадно вцепился глазами в ее лицо, обвел каждую черточку. Лоб, брови, глаза, щеки, маленький курносый носик, скулы, губы.
Дерьмо!
На губы лучше не смотреть, так как крышу снесло мгновенно, а член по стойке смирно подскочил. Этот мелкий предатель вообще жил своей жизнью при виде нее. Парень давно был не под моим контролем.
Захотелось схватить ее и прижать к себе, и драть, драть, драть. Потом приласкать, дать отдохнуть и снова драть.
– Угу… – вяло ответила она и отвернулась.
Глаза у нее охренительно зеленые. Ведьма! Давно решил, что она приворожила меня, и от этого все мои проблемы. Зуб даю!
– Признавайся, скучала? – сразу заметил, что ее русые волосы, которые сейчас на солнце переливались легкой рыжиной, за лето выгорели и отрасли. Собранные в тугой хвост и перекинутые через плечо, теперь опускались ниже ее груди. Да, я даже такую хрень замечал. Они, кстати, у нее охрененные, прямые, длинные, медового цвета, мягкие. Трогал не раз. Вот бы намотать их на кулак и…
Так, тормозим! Отмотаем назад.
А еще обратил внимание, что ее лицо больше, чем прежде, усыпано веснушками.
Да, мой Бэмбик конопатый. Солнышко ее любит.
Я тоже.
– Издеваешься? – покосилась она на меня с опаской, и я видел, как она съежилась под моим взглядом.