Он заблаговременно позаботился обо всех важных деталях и мелочах. Взял отпуск. Отключил телефон на случай, если кому-то вздумается отвлекать его пафосными, глупыми и, конечно же, неискренними поздравлениями. Вчера он подстригся в элитном салоне. Купил двое темно-синих джинсов, две одинаковые черные футболки с белой надписью на груди «God Hate Us All» и кое-какие аксессуары для флирта.
К выбору подарка самому себе Угрюмов подошел со свойственной его натуре скрупулезностью. В течение последних нескольких месяцев он рассматривал всевозможные варианты и остановился на двух из них – кардинально отличающихся друг от друга, но в равной степени заманчивых.
О двух подарках сразу не могло быть и речи. Чтобы не изводить себя муками выбора, Угрюмов прибегнул к универсальному решателю споров – пятикопеечной монете. Подброшенная монета упала вверх той стороной, которая условно соответствовала подарку номер два. От подарка номер один Угрюмов решил отказаться до следующего Дня Рождения и тут же захотел его еще сильнее, но выбор уже был сделан.
Поднявшись с постели, он сладко зевнул, затем надел любимые тапочки с вышитыми на них лучезарными мордашками котиков и голый пошаркал в уборную, на ходу почесывая волосатую спину.
Помочившись, он в очередной раз подумал о подарке, который ждал его и, обхватив член пухленькими пальчиками, интенсивно задергал рукой. Сопя и краснея, он увеличивал темп, но когда вот-вот уже готов был испытать оргазм – резко одернул руку, как от раскаленного прутка.
- Ну, хватит, хватит баловать. Еще не время, - тяжело дыша, пролепетал он и нажал на рычаг сливного бачка.
Приняв душ, Угрюмов надел черный шелковый халат с вышитым на спине золотым драконом и направился в кухню. На завтрак он съел салат с тунцом. Выпил чашку крепкого кофе без сахара. Проглотил оранжевую витаминку.
Он открыл шкаф-купе, снял с плечиков и надел новые джинсы с футболкой. С нижней полочки взял пакет с точно таким же аккуратно сложенным комплектом одежды, на случай, если измажется. Разумеется, он собирался измазаться. Как же иначе?
Рядом с пакетом лежало несколько небрежно брошенных собачьих ошейников. Пять лет назад, Угрюмов принял решение, что впредь не станет заводить собак. Уже тогда они перестали насыщать его энергией Космоса. Перестали насыщать даже те, которые жили у него какое-то время, в чьих глазах, в час неминуемой смерти, за пеленой ужаса, сквозила необъяснимая преданность хозяину. С какой бы кровожадностью он не кромсал псов, портал между ним и Космосом в их глазах вдруг стал закрытым. И, видимо, закрытым навсегда.
Год назад, в свой День Рождения, полагая, что именно в этот день Космос наиболее к нему благосклонен, Угрюмов еще раз решил попробовать открыть портал.
Ранним утром он выехал на поиски на стареньких зеленых «Жигулях». В другом конце города, остановившись возле площадки для мусора, он вышел из машины и подозвал к себе первого попавшегося на глаза бродячего пса. Подозвал ласково, предлагая на вытянутой руке большой кусок буженины.
Давясь слюной, довольно крупный белошерстый дворняга (такой, набросившись, легко мог бы сбить с ног) с опаской подошел к незнакомцу, выдерживая дистанцию в два метра. Угрюмов присел на корточки, крепко держа буженину возле колен. Пес недоверчиво рявкнул. Запах запеченного мяса, забиваясь в ноздри, дурманил его, околдовывал, притупляя инстинкт самосохранения.
- Держи, дружище, - сказал Угрюмов спокойным доверительным голосом, медленно вертя кусок мяса в руке. – Ну, что же ты? Держи, не бойся.
Пес резво завилял хвостом. Подойдя ближе, он ухватился за мясо зубами и стал тянуть. В этот момент Угрюмов с отточенной ловкостью ветеринара поставил дворняге укол в шею инсулиновым шприцом. В шприце был анестетик «Золетил». Пес зарычал, рывком выхватывая буженину. Схлестнувшись с ним взглядом, Угрюмов решил, что сегодня ему непременно удастся открыть портал. Пес попятился, не переставая рычать. Отойдя на несколько метров, он пустился наутек, но скрыться из виду не успел. Сев в машину, Угрюмов бесстрастно наблюдал за тем, как дворняга поначалу замедлил темп, а затем и вовсе остановился, словно путаясь, не зная, куда ему дальше идти.
Собравшись с силами, пес сделал еще несколько шагов на ватных непослушных лапах и карикатурно повалился на бок. Угрюмов подъехал к нему незамедлительно. Осмотрелся по сторонам, затем вышел из машины и присел напротив. Вытащил из пасти пса кусок буженины и бросил его на детскую игровую площадку, пока еще не осознавая того, что сам себе подает знак.