Проблема в том, что если вы спрос на что-то дефицитное, вы поднимете цены или вынуждены будете рационировать.4 Слишком много денег в погоне за малым количеством домов - это выгодные доходы для домовладельцев и кризис доступности для покупателей. Слишком много денег в погоне за малым количеством врачей означает длительное время ожидания или дорогостоящие приемы. Это приводит к стандартному республиканцев: Просто не субсидируйте спрос. Не вмешивайте в это правительство. Пусть рынок творит свое волшебство.
Если гарнитуры виртуальной реальности стоят дорого, что ж, пусть будет. Это не проблема государственной политики, если большинство домохозяйств не могут позволить себе гарнитуру виртуальной реальности. Но этого нельзя сказать о жилье, образовании и медицине. Общество заботится о доступе к этим товарам и услугам, как и должно. Демократы и республиканцы приняли законы, которые в совокупности потратили триллионы долларов на то, чтобы помочь людям их получить. Но предоставлять людям субсидии на товары, предложение которых ограничено, - все равно что строить лестницу, пытаясь добраться до лифта, который мчится все выше и выше.
Результаты этой ошибки видны повсюду. В 1950 году медианная цена дома в 2,2 раза превышала средний годовой доход, а к 2020 году она будет в 6 раз превышать средний годовой доход .(5) С 1999 по 2023 год средняя премия за медицинское страхование семьи на базе работодателя выросла с 5 791 до 23 968 долларов - более чем на 300 п процентов, а вклад работников в эту премию увеличился более чем в четыре раза.6 В 1970 году среднегодовая стоимость обучения и оплаты составляла 394 доллара в государственных колледжах и 1706 долларов в частных колледжах. В 2023 году она составит $11 310 в государственных колледжах для студентов, обучающихся в штате, и $41 740 в частных колледжах .(7) Уход за ребенком грудного и четырехлетнего возраста в среднем обходится в $36 008 в Массачусетсе, $28 420 в Калифорнии и $28 338 в Миннесоте.8
Возникла сверхъестественная экономика, в которой безопасный образ жизни среднего класса для многих отступил, но материальные атрибуты успеха среднего класса стали доступными для большинства. В 1960-х годах можно было учиться в четырехлетнем колледже без долгов, но невозможно было купить телевизор с плоским экраном. К 2020-м годам реальность стала почти обратной.
Мы прикрывали кризис доступности низкими ценами на потребительские товары, стремительным ростом стоимости активов, что делало богатых американцев счастливыми, и горами долгов: жилищных, студенческих и медицинских, которые держали рабочий класс в полуобморочном состоянии. В этом есть определенный смысл последних нескольких десятилетий наших экономических дебатов: кризис жилищных долгов, огромная новая программа субсидирования расходов на медицинское страхование, дебаты о том, чтобы сделать колледж бесплатным и простить студенческие кредиты, бесконечные раунды снижения налогов, предложение за предложением, чтобы правительство оплачивало уход за детьми и дошкольные учреждения, пузырь криптовалют, который привлек так много инвесторов отчасти потому, что казался ракетным кораблем богатства, на котором мог прокатиться каждый.
Но затем наступила инАция. В течение многих лет центральной проблемой американской экономики был спрос. Мы оба писали о финансовом кризисе, и каждый разговор с экономистами администрации Обамы был посвящен тому, как убедить работодателей нанимать сотрудников, а потребителей тратить деньги. Стимулы 2009 года были слишком малы, и, хотя нам удалось избежать второй Великой депрессии, мы погрузились в ужасающе медленное восстановление. Демократы перенесли эти уроки в пандемию COVID. Они встретили кризис непреодолимой силой, объединившись с администрацией Трампа для принятия закона CARES на 2,2 триллиона долларов, а затем добавив к нему закон о плане спасения Америки на 1,9 триллиона долларов и законопроект об инфраструктуре триллион долларов. Демократы ясно дали понять, что предпочитают риски "горячей" экономики, такие как InAation, угрозе массовой безработицы.
Они преуспели. Но решение кризиса пандемической экономики новый кризис постпандемической экономики: слишком большой спрос. Цепочки поставок, пострадавшие от пандемии и вторжения России в Украину, начали разрываться. Спрос вернулся с новой силой. Разговоры с экономистами из администрации Байдена отличались от разговоров с экономистами из администрации Обамы, даже если это были одни и те же люди. Им нужно было, чтобы компании производили больше товаров и делали их быстрее. Им нужно было больше чипов, чтобы было больше автомобилей и компьютеров. Им нужны были порты, чтобы пропускать больше грузов, P1zer, чтобы производить больше противовирусных таблеток, транспортные компании, чтобы нанимать больше дальнобойщиков, и школы, чтобы модернизировать вентиляционные системы. Им нужно было больше предложения, а если они не могли его получить, то меньше спроса.