Хайди Марстон возглавляла Управление по оказанию услуг бездомным Лос-Анджелеса с конца 2019 года до апреля 2022 года, когда она в расстройстве ушла в отставку. "Когда я работала там, у нас было тридцать восемь уникальных источников финансирования, - рассказывает Марстон, - и каждый из них проводил ежегодный или полугодовой аудит не только нас, но и тех некоммерческих организаций, которые мы финансировали". Эти аудиты должны были показать, что деньги расходуются точно по назначению. Но в этом и заключалась часть проблемы.
"Федеральное финансирование, пожалуй, более жесткое, чем любое другое", - продолжает Марстон. "Каждый год мы получаем деньги от Министерства жилищного строительства и городского развития. Город часто выделяет нам свою долю, но помимо аудита и отслеживания, которыми сопровождаются федеральные деньги, они добавляют свои собственные условия, например, мы не можем использовать их на содержание штата. Все это добавляется в процессе. "24
Легко представить, как эти условия rge. Город хочет показать, что он использует свои деньги на строительство жилья, а не на увеличение численности населения. У HUD нет конца приоритетам, и он пытается удовлетворить желания и требования членов Конгресса, которые контролируют его финансирование. Налоговые льготы добавляются в кодекс для решения реальных и серьезных проблем, таких как рост числа бездомных среди ветеранов. Грантодатели хотят показать донорам, что их деньги используются эффективно, и единственный способ доказать это - аудит. Все и везде боятся быть уличенными в мошенничестве или расточительстве, лишиться финансирования или увидеть, что общественность ополчилась на них.
Каждое индивидуальное решение рационально. А вот коллективные последствия приводят в бешенство. Мы нанимаем квалифицированных, преданных своему делу людей для выполнения общественной работы, а затем делаем невозможным, чтобы они выполняли ее хорошо. Мы просим людей работать над самыми сложными проблемами общества - зачастую зарабатывая гораздо меньше, чем они могли бы заработать в частном секторе, - а затем лишаем их свободы действий и оперативности, необходимых для их решения. А потом мы удивляемся, почему многие из них уходят.
"На борьбу с бездомностью тратятся огромные деньги, особенно в Лос-Анджелесе", - говорит Марстон. "Мой бюджет составлял почти миллиард долларов. Но к этим деньгам предъявляются такие жесткие требования, что их практически невозможно потратить. Если бы вы дали мне миллиард долларов и возможность их потратить, это была бы совсем другая история". "25
Трудно слушать историю Марстона и не вспомнить аргумент Николаса Бэгли о том, что либерализм стал одержим процедурой, а не результатами, что он ищет легитимности через следование правилам, а не через исполнение воли общества. Бездомность в Лос-Анджелесе - это катастрофа. Общественность в ярости от вялой и неэффективной реакции. А ведущее агентство по борьбе с бездомностью тратит свое время на заполнение аудиторских форм и следит за тем, чтобы каждый доллар расходовался в строгом соответствии с конкретными требованиями финансирующих организаций.
Проблема с либерализмом
В своей статье "Время для сортировки", опубликованной в 2022 году, Майкл Джеррард (Michael Gerrard), основатель Сабинского центра законодательства в области изменения климата при Колумбийской школе права, рассуждает о том, почему либералам оказалось так трудно создать необходимую, по их мнению, климатическую инфраструктуру. "Вместо отрицания климата в экологическом сообществе существует отрицание торговли. Мы не признаем, что уже слишком поздно сохранять все, что мы считаем ценным, и медлить с принятием решений. У общества закончилось время на то, чтобы сохранить все, что мы хотим сохранить, и на то, чтобы обдумывать все годами. "26
Одна из проблем, с которой сталкиваются либералы на всех уровнях управления, заключается в том, что они часто ставят слишком много целей перед одним проектом. Правительство, которое пытается достичь слишком многого сразу, часто не достигает ничего. (Консерваторы не застрахованы от нагромождения процедур и строгостей, но они часто делают это в целенаправленной попытке заставить правительство работать плохо, и таким образом неудачи и неэффективность становятся извращенной формой успеха).