Современная либеральная политика стала возможной благодаря изобретениям. Почти каждый товар или услуга, которые либералы стремятся сделать универсальными сегодня, зависят от технологий, которые не существовали три жизни назад - а в некоторых случаях и полжизни назад. Medicare и Medicaid гарантируют пожилым и бедным людям доступ к современным больницам, где многие важнейшие технологии - такие как пластиковые пакеты для внутривенных вливаний, аппараты МРТ и КТ, пульсоксиметры - являются изобретениями последних шестидесяти лет. Соблазнительно сказать, что, поскольку все эти предметы первой необходимости уже существуют, обществу пора наконец сосредоточиться только на справедливом распределении имеющихся ресурсов, а не на создании новых идей. Но это было бы хуже, чем провал воображения; это было бы своего рода кражей поколений. Когда мы утверждаем, что мир не может улучшиться, мы крадем у будущего нечто бесценное - возможность прогресса. Без этой возможности прогрессивная политика мертва. Сама политика превращается в простую войну за дефицитные товары, где выигрыш одного человека означает проигрыш .
Мир переполнен проблемами, которые мы не сможем решить без новых изобретений. В борьбе с изменением климата революция в чистой энергетике потребует развития возобновляемых источников энергии, которые мы уже разработали. Но для декарбонизации также потребуются технологии, которых пока не существует в масштабе: чистое авиационное топливо, менее углеродоемкие способы производства цемента и машины для удаления миллионов тонн углерода из атмосферы.
В здравоохранении последние несколько столетий изобретения превратили планету смерти
-где свирепствовали болезни, а до 1850 года каждый второй ребенок умирал, не дожив до шестнадцати лет, - в мир, где люди могут рассчитывать на увеличение продолжительности жизни от поколения к поколению . Но в мире еще так много загадок, требующих новых открытий. Мы добились разочаровывающе малого прогресса в лечении многих видов рака. Такие сложные заболевания, как болезнь Альцгеймера и шизофрения, не поддаются ни лечению, ни даже элементарному пониманию. Клеточный процесс старения - глубокая загадка. У нас до сих пор нет ни эффективных вакцин от туберкулеза и гепатита С для взрослых, ни вакцинных платформ, которые мы могли бы немедленно масштабировать в случае новой пандемии. Спустя десятилетия наши дети будут с ужасом смотреть на то, что люди с хроническими болями или затяжными заболеваниями в возрасте около двадцати
не мог взять простой универсальный анализ слюны или крови, чтобы ответить на главный вопрос: почему я чувствую себя больным? Если болезнь - это вселенная загадок, то мы едва ли исследовали одну маленькую солнечную систему ее космоса.
Изобретения, которые сегодня кажутся диковинкой, вскоре могут стать неотъемлемой частью нашей жизни. Улицы, заполненные электрическими самоуправляемыми автомобилями, которые обеспечат нам мобильность без вредных выбросов и избавят нас от огромного количества смертей, вызванных ошибочными человеческими действиями или суждениями. Гигантские опреснительные установки, превращающие наши океаны в пригодную для питья водопроводную воду. Экономика с роботами, которые строят наши дома, и машинами, которые берут на себя самую опасную и отнимающую душу работу. Носимые устройства, сканирующие наши тела на наличие заболеваний. Вакцины, которые можно втирать в кожу, а не вводить с помощью иглы. Какими бы нереальными или даже смехотворными ни казались некоторые из этих идей, они не более смехотворны, чем отвергнутая, проигнорированная и не получившая финансирования теория мРНК, которая появилась из ниоткуда и спасла миллионы жизней во время пандемии. Чтобы сделать эти вещи возможными и полезными при нашей жизни, необходимо политическое движение, которое будет относиться к изобретениям более серьезно .(16)