— Так что? — говорю. — Может, передумала? Поймаем такси?
С улыбкой заглядываю в ее глаза. В них отражаются уличные фонари или звезды, не разберешь, но зрелище красивое.
Настя качает головой.
— К черту такси, — повторяет она.
Потом обвивает меня рукой.
— Пошли пешком, — говорит. — Вперед, давай веди.
Спустя минут двадцать в моем подъезде, когда я расстегиваю на ней пальто и обнимаю ее, дыша парами духов и запахом какой-то ткани, из которой шьют женское белье…
— Стой. — Настя хихикает и выкручивается. — Не надо здесь, — говорит она. В квартиру пошли.
Отпускаю девушку. Проворачиваю лампочку в патроне, подъезд снова заливается светом.
— Может, не стоит пока? — говорю Насте, стоя к ней вполоборота. — Знаешь… У меня сейчас двоюродная сестра гостит.
Точнее сказать, живет. Она и ее грудной ребенок.
— Ничего страшного. — Настя вздергивает носик. — Пошли. Познакомишь нас.
Уже поздно, лифт не работает, поэтому нам приходится топать по лестнице на седьмой этаж, пролет за пролетом. Терпеть не могу ходить по лестницам.
— А кто твоя сестра? — интересуется Настя в районе четвертого этажа.
Криська, изобретательница динамита. Боюсь, про мою сестру придется долго рассказывать, потому что в двух словах описать ее трудно.
— Моя сестра? Интересный человек, — говорю. — Поэтесса.
— Настоящая поэтесса? — Настины глаза распахиваются до отказа в детском восхищении.
— Настоящая, — говорю. — Пишет очень хорошие стихи, много трудится, очень много знает.
— И у нее есть свои книжки? — продолжает допрос моя спутница.
— Нет, книжек нет.
— Она — непризнанный гений?
Советую при моей Криське такого не говорить. Моя сестра на дух не переносит понятие «непризнанный гений». Она говорит, что все гении признаны, а кто нет, тот бездарность, ленивый лабух или просто неудачник.
Неизбежного не избежать, и мы входим в квартиру.
Ну конечно, нам навстречу тут же является моя сестра. Криська немного смущается, видя со мной девушку, но в целом держит марку, принимает нейтральную позу. Тоже умница.
Мы некоторое время молчим. Девушки изучают друг друга.
— Это Кристина, моя сестра, — знакомлю девчонок. — Кристина, это Настя.
— Здравствуйте, — говорит Настя.
— Привет, — отзывается сестра.
— Коля, — спрашивает она меня, — ты не помнишь, где у нас лежат плоскогубцы?
— В кладовке, в деревянном ящике, за мешком картошки, — говорю.
Криська со стуком открывает дверцу кладовки и ныряет в ее пыльные недра.
— Коля мне рассказывал, вы пишете хорошие стихи, — говорит Настя.
— Угу, — отзывается Криська, роясь в деревянном ящике, что за мешком картошки.
— Хорошее хобби, — одобряет моя гостья.
Криська выпутывается из-под сумок и старых халатов, навешанных в кладовке. Ладони ее вымазаны машинным маслом, на волосах бахрома пыли, но в руке сестра победоносно сжимает пару плоскогубцев. Она меряет Настю ледяным взглядом, говорит:
— Это не хобби, — разворачивается и марширует на кухню.
— Что с ней такое? — шепотом интересуется Настя.
Хрен ее знает.
— Наверное, мясорубка поломалась, — говорю вполголоса. — Не знаю.
Мы проходим в гостиную, оставляя Криську с ее неизвестно зачем нужными плоскогубцами.
Усаживаю Настю на диван. Он, конечно, стоит разложенным с утра, а постель попросту прикрыта покрывалом: иногда моя неаккуратность приносит пользу. Собираюсь с мыслями, говорю:
— Я сейчас. Одну секунду.
Иду на кухню, достаю из холодильника ледяную бутылку вина. Честно сказать, это очень полезная штука, если вы со дня на день ждете в гости девушку. Возвращаюсь в гостиную, достаю из серванта бокалы. Те немного запылились. Протираю их краем рубашки, потом порываюсь сходить на кухню и сполоснуть их под краном, но меня останавливает гостья, которая скучает по моему обществу. Посуда остается невымытой в ущерб гигиене.
Присаживаюсь на диван рядом с Настей, разливаю в бокалы вино.
Мы снова выпиваем. Снова обмениваемся вдумчивым хорошим поцелуем. Повторяем то и другое несколько раз. Стаскиваю свитер, чтобы мне не мешал. Мы с Настей сидим в обнимку, потягивая вино, наслаждаясь молчанием и прикосновениями.
Криськин ребенок спит. В квартире тихо.
Потом с кухни доносится грохот. Еще и еще. Должно быть, Криська разбирает свои штабеля досок. Настя вопросительно на меня смотрит. Чтобы не вдаваться в разъяснения причин шума, ставлю бокал на столик, потом отбираю Настин и тоже отставляю. Подсаживаюсь ближе к Насте. Обнимаю ее. Нахожу змейку платья на спине.